— Я в этом лифте сто раз застревала, уж приспособилась… — пояснила свои знания бабуся и, не слушая благодарностей, ушла к себе, а Воронков направился вниз.
До Козиного НИИ, как и до бывшего Сашкиного завода, можно было добраться либо за полчаса троллейбусом, либо за сорок минут пешком — если знать, как пройти через территорию теплоцентрали, вокруг которой троллейбусная линия делала порядочный крюк. Правда, с нынешними интервалами движения транспорта разница во времени практически съедалась временем ожидания. Еще можно было бы нацепить роликовые коньки и изобразить богатенького тинейджера, но освоенные еще в институтские годы ролики Сашка давно отнес на «Южную», чтобы на обходах экономить время для работы в мастерской.
Поначалу фигура, весело катящаяся по бетонным дорожкам вдоль отстойников, вызывала насмешки среди остального немногочисленного персонала, но Воронков в ус не дул, и к этому привыкли. А после очередного сокращения и насмехаться-то стало почти некому: то и дело получалось так, что Сашка дежурил вообще один на всю станцию.
Словом, ждать троллейбуса Воронков не стал: пустая остановка свидетельствовала, что «рогатый» только что ушел и новая машина появится не скоро. Дорога была знакомой, и даже, повинуясь вдруг вспомнившейся привычке, он на минутку задержался и купил в ларьке газету, так же, как делал это в старые времена.
«Вот интересно, — думал он, пригибаясь и протискиваясь в знакомую дыру в заборе, за которым маячили силуэты угольных гор. — По идее я сейчас должен шарахаться от каждого куста и уж тем более избегать всяческих стремных мест типа этой натоптанной тропинки вдоль турбинного зала ТЭЦ».
Плюющиеся паром трубопроводы, груды ржавой арматуры — как декорации для фильма ужасов или дешевого боевика в стиле вчерашнего «Нападения».
«А мне почему-то не страшно, — решил подбодрить себя Воронков. — По крайней мере, уже не страшнее, чем было вчера на людной улице. И правильно: дорожка-то знакомая, а морок на двух колесах сюда если и попробует забраться, так сначала десять шин пропорет, а потом в грязи завязнет».
Позвонив в лабораторию из проходной, Сашка выбрал в скверике напротив лавочку поцелее и по-студенчески уселся на спинку, поставив ноги на сиденье — лавка от этого все равно грязнее не станет, а брюки надо бы и поберечь.
Небо продолжало хмуриться, но дождя с утра не было, так что лавка оставалась сухой.
Джой принялся деятельно обнюхивать деревья.
Воронков развернул газету и принялся читать все подряд. Вскоре на соседней лавочке обосновался седой пенсионер с радиоприемником, который бубнил не переставая. Шел получасовой выпуск городских известий.
