Председателем Комитета по науке и технике оказалась женщина из Восточной Азии. Ее звали Чи Ли-Хсинг, и ее прозрачные одеяния, лишь легкой дымкой скрывающие то, что она хотела скрыть, создавали впечатление, будто она обернута в пластиковую пленку.
— Я с симпатией отношусь к вашему желанию обладать всеми правами человека, — сказала она. — В истории были времена, когда за эти права боролись целые группы населения планеты. Но каких, собственно, прав вы можете желать сверх того, что уже имеете?
— Такой простой вещи, как право на жизнь. Робот может быть разобран в любой момент.
— Но человек тоже может быть в любой момент казнен.
— Казнь состоится только после приговора суда. Чтобы меня разобрать, никакого суда не требуется. Для того чтобы покончить со мной, достаточно лишь слова человека, обладающего властью. Кроме того… кроме того… — Эндрю отчаянно пытался скрыть мольбу, но тщательная тренировка в овладении различными выражениями лица и оттенками голоса оказала ему сейчас недобрую услугу. — Я хочу этого уже в течение жизни шести поколений.
Темные глаза Ли-Хсинг посмотрели на него с сочувствием.
— Легислатура может принять закон, объявляющий вас человеком, и с такой же легкостью издать другой закон, который признает человеком каменную статую. Однако сделают ли они это, одинаково вероятно и в первом случае, и во втором. Конгрессмены — такие же люди, как и все остальные, и им тоже присущ элемент подозрительности к роботам.
— Даже сейчас?
— Даже сейчас. Мы все признаем, что вы заслужили это право называться человеком, но остается страх создать нежелательный прецедент.
— Какой прецедент? Я единственный свободный робот, и других никогда не будет. Можете проконсультироваться в «Ю.С.Роботс».
— «Никогда» — это очень долго, Эндрю, или, если в ы так предпочитаете, мистер Мартин, — поскольку я с удовольствием удостаиваю рас своего личного посвящения в люди. Вы увидите, что большинство не захочет создавать прецедент, каким бы малосущественным он ни казался. Примите мои соболезнования, мистер Мартин, но я не могу вас обманывать. И в самом деле… — она откинулась назад и наморщила лоб. — В самом деле, если страсти слишком накалятся, может возникнуть определенное настроение в пользу того самого желания вас… разобрать. Именно это может показаться простейшим способом решения дилеммы. Так что примите это во внимание, прежде чем подталкивать события.
