На пустынных улицах стало свежо. Приближался рассвет. Заметив, что Омер в легком костюме, Маджиде сказала:
- Ну, пойдем, а то замерзнешь.
В первый раз Маджиде обратилась к нему на «ты». Едва ли у кого-нибудь другого это получилось бы так к месту и так вовремя. Омер вскочил. Лицо его осветилось детской радостью, и он расцеловал Маджиде в похолодевшие от предутренней сырости щеки. Потом поднял с земли чемодан, и они снова зашагали по улицам.
Наконец они остановились перед железной дверью с зарешеченным матовым стеклом. Омер достал из кармана ключ, отпер дверь и пропустил Маджиде вперед. На узкой крутой лестнице было темно, и Маджиде крепко ухватилась за его руку.
- На лестнице свет не горит, - тихо проговорил Омер. - Хозяйка уже полгода обещает исправить. Но я потерял на это надежду. Кстати, без света гораздо лучше. По крайней мере, не видна грязь. Надо бы найти предлог и занавесить чем-нибудь стекло в двери, чтобы совсем ниоткуда не проникал свет. Наша мадам сейчас спит. В доме всего четыре комнаты; одну занимает она сама, остальные сдает. В одной из них живут две девушки-гречанки. Портнихи. Иногда они варят обед в своей комнате, и тогда хоть нос затыкай. Другая комната на днях освободилась, и ее еще никто не занял. Думаете, зачем я все это рассказываю и почему не тороплюсь ввести вас в дом? На то есть причина! Никак не могу решиться показать вам свое обиталище. Мне кажется, увидев жуткий беспорядок, вы начнете брезговать мною…
Маджиде еще сильнее сжала его руку и лишь коротко обронила:
- Пойдем.
Ей было сейчас не до чистоты. Она хотела наконец хоть куда-нибудь прийти. Держась друг за друга, они стали подниматься по лестнице. Старый ковер, покрывавший лестницу, раздражал Маджиде; она то и дело цеплялась ногами за дыры. От затхлого воздуха, от запаха пыли, грязи, старья слегка кружилась голова. Очевидно, здесь годами не проветривали и не впускали сюда солнечные лучи. Ботинки Омера скрипели при каждом шаге, чемодан глухо ударялся о ступени, о стены. Наконец Омер прошептал:
- Пришли.
Сделав в темноте еще несколько шагов, он нащупал дверное кольцо и распахнул дверь. Маджиде удивилась тому, что комнатка не заперта на ключ.
Омер выпустил руку девушки и зажег свет. Действительно, с первого взгляда каморка производила неприятное впечатление. Посредине стоял стол, накрытый толстой скатертью неопределенного цвета. На столе валялся грязный бритвенный прибор и чашка с остатками мыла. Тусклая лампочка под запыленным абажуром из розового шелка освещала лишь стол и часть пола вокруг. У самой двери помещалась кровать. Она была в таком беспорядке, словно на ней плясали. Одеяло и пикейное покрывало валялись скомканные в ногах, простыня свешивалась до полу.
