- Бессовестные, - проговорила она сквозь зубы. Ей было противно даже вспоминать их слова. Не
зажигая света, она спустилась по лестнице. В нижнем зале спала Фатьма. Услышав шаги, она подняла голову:
- Это вы, барышня?.. Уходите?
- Да, - кратко ответила Маджиде. И стала спускаться по лестнице, ведущей на улицу.
Фатьма поднялась и в ночной рубашке пошла за ней, бормоча:
- Ох, барышня… Куда вы пойдете так поздно?.. Только это правильно. После таких слов даже камень не усидел бы на месте… Аллах да поможет вам.
Маджиде отворила дверь. Свет уличного фонаря упал на лестницу и осветил грубые, растрескавшиеся ноги Фатьмы. Маджиде протянула ей руку.
- Прощайте, Фатьма!
Девушка неловко пожала руку старой служанке, а та обхватила ее голову ладонями и расцеловала.
- Доброго пути, барышня! Доброго пути! Маджиде захлопнула за собой дверь.
Она стояла на каменных ступенях перед домом и не знала, что делать, куда пойти. Денег, пожалуй, хватит на то, чтобы дня два прожить в гостинице, а потом… потом вернуться в Балыкесир.
Она задумалась. Когда она собирала вещи и уходила из дому, у нее и в мыслях не было возвращаться в Балыкесир. Ей хотелось лишь одного: убежать из этого дома… Куда? Над этим она не задумывалась. Воспоминание о Балыкесире заставило ее содрогнуться. А разве здесь лучше? Какое там! Отныне у нее нет дома, нигде и никакого. Поехать к шурину, торговцу мануфактурой, и жить там вместе с матерью? Дела отца приводятся в порядок. Но недаром дядюшка Талиб сказал: «Неизвестно, останется ли что-нибудь…»
И снова, как во время объяснения с тетушкой, мысли Маджиде затуманились, в голове зашумело. Она устало закрыла глаза. Нет, она не поедет в дом шурина. Старшая сестра вечно ревновала своего непутевого мужа, этого выскочку, ко всем, даже к собственной матери. А перед ее закрытыми глазами волновалось море. Вначале оно напугало ее, а затем, при свете луны и под влиянием речей Омера, показалось ласковым, привлекательным. Глубина его манила, звала, завораживала.
Ее дыхание участилось, стало прерывистым. Колени ослабли. Она хотела было присесть на каменные ступени крыльца, но неожиданно вздрогнула и открыла глаза.
- Вы здесь? - спросила она, ничего еще не понимая, но уже охваченная предчувствием счастья. - -Что вы здесь делали?
На нее молча смотрел Омер, улыбаясь одними уголками губ. Никогда еще Маджиде не видела на его лице такой грустной улыбки. Он протянул ей руку. Маджиде дала ему свою и спустилась по ступеням. Они стояли так близко, что чувствовали дыхание друг друга, смотрели друг другу в глаза. Эти несколько секунд сблизили их больше, чем самые долгие свидания.
