Всем своим видом он старался разжалобить посетителей. Во взгляде его больших карих глаз читалась жажда сострадания. Порой он, правда, забывал обо всем и тогда обеспокоенно посматривал на инструмент или вздыхал, провожая голодным взглядом блюда с закусками, которые разносил хозяин-армянин; и тогда у него делался действительно несчастный вид, от которого сжималось сердце.
Компания заняла маленький столик. Хозяин тотчас принес на подносе графин водки, слоеные пирожки с мясом, фасоль с луком, жареные бычки. Снова заиграла музыка. Эмин Кямиль пустился в рассуждения по поводу мальчика-певца, а Исмет Шериф в стиле своих передовиц принялся обличать национальные язвы; газетная братия по-прежнему молчала.
Нихад ни с того ни с сего стал рассказывать об утреннем приключении Омера. Тот со скучающим видом вытащил из кармана свой журнал. Рассказ Нихада вызвал у всех приступ хохота, но Омер, сверкнув глазами, вдруг хлопнул журналом по столу:
- Послушайте! Здесь напечатаны стихи, как раз о том же самом, что и меня сводит с ума. Никто из вас не понимает даже, о чем я толкую… Но, уверен, тот, кто написал эти стихи, он бы понял!
Омер поднес журнал к глазам и стал читать. Это было стихотворение одного из известных поэтов, и называлось оно «Дьявол».
Читал Омер дрожащим от волнения голосом, как человек, изливающий душу, то и дело бросая взгляды на слушателей. В стихотворении говорилось о дьяволе, который сначала преследует свою жертву, словно тень, не отставая ни на шаг и нашептывая что-то на ухо, потом холодными как лед руками стискивает затылок и, наконец, заключает в свои мертвящие объятия; о силе, перед которой люди - испуганные и беспомощные дети. Когда Омер кончил читать, лоб его блестел от капелек пота.
- Послушайте только, - сказал он и перечитал. несколько строк:
С детских лет он со мною,
Лишь первый увидел я сон.
Слышу шаги за спиною
И знаю уже: это он.
В душе моей страх перед ним,
Словно весь мир, велик…
Да, да, страх перед ним, - перешел почти на крик Омер. - Мой страх велик, как весь мир! Вся моя жизнь была бы иной, если б не было этого страха, если б я не боялся дьявола… Уверен, он не даст мне сделать ничего хорошего, ничего стоящего…
Эмин Кямиль покачал головой и, нервно заморгав глазами, прервал его:
- Ну чего ты разошелся? На что жалуешься? Почем ты знаешь, может быть, этот дьявол и есть самое ценное в твоей душе? Такие люди, как ты, воспринимают мир только пятью чувствами и поэтому не могут избыть вечного страха. Доберись вы до первопричин и закономерностей жизни, вы бы уразумели, что все наши слабости вне нас. Семь цветов ослепляют, звуки оглушают, пища набивает оскомину, и бесконечные суетные стремления сначала приводят в восторг, а потом останавливают сердце. Возвышенные натуры ценят не показное, а сокровенное…
