Прошло, наверное, много времени, а они по-прежнему молча сидели друг против друга. В комнате стало так темно, что они едва различали лица друг друга. Но каждому думалось, что другой догадывается о его мыслях, и поэтому не решались зажечь свет, взглянуть друг другу в лицо.
В прихожей послышались медленные, приглушенные ковром шаги, дверь отворилась, вошел Омер. Пока он шел по лестнице, глаза его привыкли к темноте, и ему хорошо была видна вся комната, озаренная светом уличного фонаря. Он переводил ничего не понимающий взгляд с Бедри на жену.
Маджиде встала и, пройдя совсем рядом с ним, щелкнула выключателем.
- Ты опять опоздал… Бедри-бей ждет целый час!
Ослепленный красным светом абажура, Омер замигал. Маджиде пристально посмотрела на него и отпрянула: она никогда еще не видела Омера таким. Вначале она подумала, что он пьян. На нем просто лица не было. Маджиде не видела его таким даже тогда, когда он бывал очень пьян, и это еще больше испугало ее. Щеки Омера ввалились, углы рта опустились, как у человека, готового на все, глаза стали мутные, усталые, а безвольно повисшие руки дрожали. Он то и дело закрывал глаза, под кожей на щеках играли желваки - было видно, что он пытается овладеть собой. Он сделал шаг вперед, подтянул к себе стул и рухнул на него. Бедри и Маджиде бросились к нему.
- Что с тобой, Омер?
Он ничего не ответил и опустил голову на руки. Прошло несколько минут, Омер вдруг поднял голову и огляделся, дико вращая глазами. Казалось, он только сейчас заметил, что в комнате кто-то есть. Взглянув на Бедри, он почти шепотом произнес:
- Ты здесь?
Этот абсолютно лишенный смысла вопрос напугал Бедри. Он положил Омеру руку на плечо.
- Что с тобой, Омер? Мы ничего не понимаем. Омер переводил взгляд с Маджиде на Бедри, потом,
словно в голову ему пришла неожиданная мысль, глухо спросил:
- Кто это «мы»? Ты и вот эта? - Он показал на жену. - С каких пор вы называете себя «мы»?
Маджиде раскрыла рот, точно у нее вырвался беззвучный крик, потом сделала шаг и протянула руку, собираясь закрыть Омеру рот. Он вскочил, схватил Бедри за воротник и произнес совсем другим, мягким, даже заискивающим тоном:
- Ты мой товарищ, не так ли? Бедри был по-прежнему спокоен.
- Омер, что случилось? - просто спросил он. - Последнее время ты стал такой замкнутый. Посмотри, до чего ты дошел. Ты сходишь с ума, образумься!
- Ты хороший человек, - все так же мягко продолжал Омер. - Очень хороший товарищ. - В его голосе зазвучала горечь. - А в последнее время ты стал нашим покровителем и, к чему скрывать, может быть, даже благодетелем… Если кому-нибудь на свете можно верить, так это тебе. - Он обернулся к жене: - Верно, Маджиде?
