Витька обращался за помощью, причем помощью тайной.
— … Бордусей при мне проговорился. Там, кроме меня, одни девки были. Мне он сразу сказал: "не видать тебе, малый, радуги" — и про меня забыл. А после девкам начал камлать, будущее предсказывать. Там и твоя Анька была. Вот ей он и сказал — судьба, мол, твоя счастливая, доведется тебе рядом с собой узреть аж трех воинов Блеклой Радуги.
— И что дальше?
— А дальше дядька Бордусей что-то совсем непонятное понес, я же не мог шамана прерывать. Спасибо и за то, что меня вообще туда пустили. Да, Ерёма, ты и об этом никому не говори. Я там в волчьей маске был, а говорил хриплым голосом, вряд ли меня девки узнали. Просекаешь ситуацию?
Вернувшись в спортзал, Громяк больше к юноше не обращался. Играли в волейбол. Только в этом виде долговязый и не очень сильный Харламов представлял какую-то ценность для школы. Он искусно ставил блок, чутьем угадывая и момент прыжка соперника, и попытки обмануть блокирующих скидкой. В нападении он играл слабо, оттого выпускали его только на своей подаче, выставляя в переднюю линию. После игры затеяли соревнование: броски мяча в баскетбольное кольцо после пробежки с переворотом через голову. Витька разделил первое место с Гришкой Рахимовым, Ермолай стал пятым из пятнадцати участников.
— Неплохо, — одобрительно сказал Громяк ребятам, — Ерёма и без всяких помех никогда больше не забрасывал.
Вроде бы и без подковырки сказал, а юноша разом поскучнел и молча пошел в раздевалку.
Вечером вместе с Костей он ушел на лыжах в лес. Жила там одна белка, которую они пытались приручить. Приманивали зверька до сумерек, но белка на снег так и не спустилась. Взяла свое угощение с нижней ветки сосны — и наверх. Пришлось ограничиться только этим, чтобы не искать обратный путь в темноте.
— Ерёма, а ты отсюда бы дорогу в поселок нашел в ночи? — спросил Богомолов, когда они спустились в заросший лиственницей и сосной распадок.
— Чего не найти, — удивился тот, — слева от нас горбы идут цепочкой до Бирюсы. А у берега их тракт пересекает, что к нам в поселок идет. Заблудиться невозможно, разве что крюк небольшой сделаешь.
Костя хмыкнул недоверчиво, и лесенкой быстро пошел вверх по склону. На лыжах он ходил хуже Харламова, но признавать превосходство друга не собирался. Подождав его на вершине очередного горба, он спросил:
— Чего от тебя Витька сегодня хотел?
— Так, спросить по одному вопросу, вполне абстрактному.
— Ну, ты же у нас ходячая энциклопедия… А я смотрю, он сегодня весь день не в себе. И на Аникутину так внимательно поглядывает. Он же тунгусов никогда не замечал…
