— Надо будет не забыть поздравить Мигеля, — пробормотал Дэмьен. — А кто родился?
— Девочка. Правда, я ее еще не видела, но врачи уверяют, что прехорошенькая. — Мишель мечтательно вздохнула. Как было бы хорошо, если бы у них с Дэмьеном тоже был ребенок! — Завтра после работы я заеду навестить Хуану с дочкой. Передать им от тебя привет?
— Как угодно, — сухо произнес Дэмьен. — Похоже, вы с Хуаной отлично спелись.
— Подружились, — мягко поправила Мишель. — Да, у нас оказалось много общего.
Дэмьен холодно заметил:
— Больше, чем с собственным мужем. Иногда мне кажется, что ты охотнее проводишь время с ней, чем со мной.
— Неправда! — горячо возразила Мишель. — Но ты целыми днями пропадаешь на работе, а мне нужно хоть с кем-то поговорить.
— И о чем же можно болтать целыми днями?
Мишель задумалась.
— Да так, о разном. О работе, о знакомых, о мужьях… Да мало ли о чем разговаривают женщины!
Дэмьен нахмурился.
— Так, значит, ты уже сплетничаешь обо мне с кем попало? Отлично!
Какая муха его сегодня укусила, удивилась Мишель. Ее собственное хорошее настроение, вызванное благополучными родами Хуаны, никак не вязалось с угрюмой озлобленностью Дэмьена.
— Во-первых, я не сплетничаю, а разговариваю, — попыталась втолковать мужу Мишель. — А во-вторых, не с кем попало, а с моей лучшей подругой. Кстати, она очень хорошего о тебе мнения.
— Ну и что?
Мишель начала постепенно раздражаться.
— А то, что ты этого вовсе не заслуживаешь, бессердечный, грубый тип!
— Пусть так. Однако тебя тоже не назовешь образцом добродетели.
— По крайней мере, я всегда забочусь о близких и друзьях, — отрезала Мишель.
Дэмьен саркастически приподнял бровь.
— Да? А кто сегодня вернулся домой в десять вечера, даже не удосужившись позвонить и предупредить о том, что задерживается? Неужели тебе ни на минуту не пришло в голову, что я буду волноваться?
Мишель смутилась. Она вдруг почувствовала себя бесконечно виноватой.
— Прости, я не хотела. Мне так жаль… — Мишель робко дотронулась до руки мужа. — Ты в самом деле беспокоился за меня?
Дэмьен резко отдернул руку.
— Теперь это не имеет никакого значения. Я уже давно заметил, что любая дворняжка волнует тебя больше, чем собственный муж.
От столь несправедливого обвинения на глазах Мишель выступили слезы.
— Неправда! Ты для меня дороже всех на свете, потому что. — Теперь или никогда, подстегнула себя молодая женщина. — Потому что я тебя люблю!
Выпалив это признание, Мишель со страхом и надеждой смотрела на мужа. Как она надеялась, что он сейчас широко улыбнется, шагнет вперед, протянет к ней руки и воскликнет: «Я тоже люблю тебя, глупышка!»
