Понемногу мир вновь приобрел знакомые реальные очертания. Влюбленные еще долго не спешили разжимать объятия, наслаждаясь приятной истомой. Наконец Дэмьен прильнул к губам Мишель долгим, нежным поцелуем и, с любовью глядя в синие глаза, произнес:
— Мне кажется, что только сегодня я впервые до конца понял, что такое любовь.
— Мне тоже так кажется… — тихонько выдохнула Мишель.
Последовал еще один продолжительный, чувственный поцелуй. Затем Дэмьен спросил:
— О чем ты думаешь сейчас, родная?
Мишель смутилась.
— Не хочу показаться приземленной, но о том, сколько женщин перебывало в твоей постели до меня.
— Не так много, как ты думаешь, — успокоил ее Дэмьен.
— Неужели ни одна из них не была настолько хороша, чтобы удостоиться чести стать миссис Блейдстоунс?
— Как ни странно, да… До тебя, моя милая, — быстро поправился Дэмьен.
Мишель заправила мешавшую ей рыжую прядь за ухо и в раздумье провела рукой по шелковистым черным волоскам, покрывающим мужскую грудь.
— Значит, для меня было сделано исключение… Но почему? Из-за Джорджа?
— Как я уже говорил, мой отец тут совершенно ни при чем. — Дэмьен поймал блуждавшую по его груди руку и прижал к губам. Восхищенно глядя на лежащую рядом молодую женщину, он произнес: — Если бы ты только могла видеть себя в этот момент, Джинджер, то не задавала бы подобных вопросов. Я уже говорил, как ты прекрасна?
Мишель капризно надула губки.
— Но во мне нет ничего такого, чем бы не обладали тысячи других женщин. Наверняка ты знавал и более красивых, и более сексуальных.
Дэмьен тихо рассмеялся.
— Да ты ревнуешь! — Он игриво укусил Мишель за ухо. — Поверь, мне нет никакого дела до тысяч других женщин, когда в моих объятиях ты.
Обжигающий поцелуй рассеял последние сомнения Мишель.
— Если ты еще хоть раз повторишь это, боюсь, мне будет не до разговоров! — лукаво заметила она.
Дэмьен ухмыльнулся.
— Очень мне нужны твои разговоры!
И он повторил.
Если бы ты знал, как я люблю тебя! — думала Мишель, млея от нежных прикосновений мужских губ и рук. Уже много раз она порывалась вслух признаться в своей любви, но что-то ее останавливало. Боязнь ли снова быть обманутой, сомнения в искренности чувств Дэмьена, неуверенность в истинной природе собственных чувств — этого Мишель не знала.
Как развивались бы их отношения, если бы не роковая болезнь Джорджа Блейдстоунса? — постоянно спрашивала она себя. Сложись обстоятельства иначе, возможно, Дэмьен и внимания бы не обратил на скромную сестру Элеонор.
