Кто-то приоткрыл дверь на террасу. Фейт ненадолго перестала дышать, со смешанной надеждой и опасением заметив, что этот «кто-то» смотрит в ее сторону.
Эрик прикрыл за собой дверь и какое-то время стоял, привыкая к темноте. Фейт рассчитывала, что он не заметит ее в тени, но серебряный отблеск платья выдал ее, когда она пошевельнулась.
— Почему ты скрываешься здесь? — спросил Эрик, подойдя к ней. — Тебя пугают наши гости?
— Нет, что ты! Просто мне захотелось побыть одной.
— Почему?
— Я немного устала. Обычно я в столь поздний час уже в постели.
Эрик остановился совсем рядом с Фейт, опершись руками о спинку соседнего кресла.
— Ты вполне можешь пойти к себе прямо сейчас, если хочешь.
— Меня сочтут невежливой.
— Гости начнут расходиться только после двух. Ты выдержишь еще час-полтора?
— Если только не умру, — попыталась отшутиться Фейт.
— Пожалуйста, посиди здесь еще немного, — попросил Эрик, когда Фейт поднялась, намереваясь вернуться к гостям. — Ночной воздух так приятен…
Фейт снова присела, ее сердце бешено забилось, когда Эрик устроился рядом на длинной скамье. Он был теперь совсем близко, она чувствовала жар его тела и запах терпкого одеколона. У Фейт даже мурашки побежали по коже, когда Эрик коснулся ее рукавом смокинга.
— Все, наверное, уже заметили твое отсутствие, особенно Нина, — пробормотала Фейт, в которой боролись два противоположных желания: чтобы он ушел и чтобы остался.
— Нине не дадут скучать. Расслабься, дорогая.
Конечно, последнее слово он употребил автоматически, без всякой задней мысли, убеждала себя Фейт, однако странное возбуждение не покидало ее. Эрик не может полюбить меня. Возможно, я нравлюсь ему, но не больше. Хотя почему «возможно»? Эрик физически хотел меня, утром я ясно поняла это. Но стоит ли придавать значение мимолетной вспышке страсти…
— Зачем ты последовал сюда за мной? — прямо спросила она, устав теряться в догадках.
Эрик удивленно вскинул бровь.
— А что, обязательно должна быть какая-то причина?
— Ты же ничего не делаешь просто так, — продолжала Фейт. — Если ты снова надеешься застать меня врасплох, у тебя ничего не выйдет.
— Признаюсь, мне приходила мысль заняться с тобой любовью, — невозмутимо согласился он. — Как, наверное, и любому присутствующему здесь мужчине. У тебя прекрасное тело, и этот наряд подчеркивает твои прелести. Если тебе претит подобное отношение, не надо было выряжаться столь вызывающе.
— У меня не нашлось ничего подходящего для такого вечера, — призналась Фейт. — Это платье Эвелины.
