— Нет. — Эвелина умела быть неумолимой. — Или это, или ничего.
— Тогда я надену то же, что вчера вечером, — упрямилась Фейт.
— Не наденешь. Ты огорчишь этим Гюстава.
— Ты хочешь сказать, ты будешь огорчена.
— Ну хорошо, я буду огорчена. Соберутся сливки общества, дорогая, и мне не хочется краснеть перед ними. Если ты не наденешь то, что предлагаю я, тебе лучше сказаться больной.
— Хорошо, я так и сделаю, — огрызнулась Фейт, задетая тем, что котируется прежде всего одежда, а не она сама.
— Дорогая, ну не будь такой упрямой, — принялась увещевать ее Эвелина. — Гюстав очень хочет представить нас обеих своим друзьям. Ты такая красавица! Почему бы тебе не показаться во всем блеске?
Да чтобы не дать Эрику лишнего повода для подозрений! — мысленно ответила Фейт. Платье, конечно, сногсшибательное. Она приподняла волосы, чтобы заколоть их на затылке, — это визуально удлинит фигуру, как и высокие каблуки.
— Прекрасно! — Эвелина захлопала в ладоши. — Все мужчины сегодня будут у твоих ног!
— Кроме Гюстава, конечно. — Фейт улыбнулась.
— О, Гюстав тоже. Он настоящий мужчина, уверяю тебя. — И Эвелина добавила уже серьезно: — Я желаю тебе только добра. Если ты выйдешь замуж за Жерома…
— Об этом не может быть и речи, — перебила мачеху Фейт. — Не знаю, как он, но у меня нет к нему никаких чувств.
— Ничего, появятся со временем. Он очень симпатичный молодой человек.
— Дело не во внешности. — Фейт попыталась расстегнуть молнию, но та не желала поддаваться. — Эвелина, помоги же мне вылезти из платья!
— Только при условии, что ты наденешь его сегодня вечером. Иначе барахтайся сама!
— Шантажистка! Я испорчу твое платье, если буду и дальше дергать за молнию.
Мачеха пожала плечами.
— Ну и порть, хотя оно стоит целое состояние.
— Ну хорошо, — сдалась Фейт, — я надену это чертово платье, только освободи меня!
Довольная одержанной победой, Эвелина расстегнула молнию и подхватила платье, когда Фейт сняла его.
— Вот и хорошо, вот и умница, — приговаривала она, расправляя ткань на плечиках. — Я зайду к тебе и помогу одеться. Или ты предпочитаешь, чтобы это сделал кое-кто другой? — игриво добавила она. — Эрик более соблазнителен, чем его брат, но на него имеется слишком много охотниц.
— Уж лучше иметь дело с грязным животным! — в сердцах воскликнула Фейт и взмолилась: — Ну перестань, Эви!
В глазах мачехи появилась боль.
— Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня так называют!
— Извини. — Фейт кротко улыбнулась. — Во сколько собираются гости?
