— Фейт, мне надо зайти в один дом, — сказал Эрик.
— Да, конечно. Я подожду тебя здесь.
— Нет, тебе не стоит оставаться здесь одной.
Фейт не поняла, чего он опасается, но решила не возражать. Эрик же подозвал проходящего мимо паренька и попросил его приглядеть за лошадьми, а Фейт пришлось покинуть седло и пойти вместе с Эриком по узкой улочке вслед за женщиной.
Войдя в дом, они через крохотную чистенькую кухоньку прошли в комнату, где в одиночестве сидел мужчина с забинтованной ногой. Он попытался встать при появлении Эрика, но тот остановил его:
— Тебе нужен покой, Жак. Я зашел сказать тебе, чтобы ты не боялся потерять работу из-за травмы. Во время болезни ты тоже не будешь испытывать никаких материальных трудностей.
Лицо мужчины сразу просветлело, на нем отразились облегчение и благодарность.
— Я буду вечно благодарен вам, мсье! Может, вы что-нибудь выпьете?
— Да, пожалуй, — быстро вмешалась Фейт, не дав Эрику возразить. — Я Фейт Гриспелт, приехала сюда на свадьбу, — добавила она с очаровательной улыбкой, поняв, что Эрик не собирался представлять ее хозяевам.
Лицо женщины осветилось радостью.
— А, на свадьбу!
— Мари, кофе! — властно распорядился хозяин дома и виновато взглянул на Эрика. — Вы садитесь.
В комнате кроме стула и пары табуреток стоял небольшой диванчик, на него и опустилась Фейт. Эрик сел рядом, и по его раздувающимся ноздрям она поняла, что он в гневе. Ну и пусть, злорадно подумала Фейт.
С удовольствием потягивая крепкий горячий кофе, Фейт стала обсуждать с Мари предстоящую свадьбу. Оказалось, что, по местным обычаям, в приготовлениях участвует вся деревня, а на самом празднике, который будет проходить в саду имения, присутствовать смогут все желающие.
Мужчины не участвовали в разговоре. Жак испытывал некоторое неудобство, догадавшись, что Эрик не одобряет предстоящее событие. Фейт очень хотелось попросить еще кофе, но что-то подсказывало ей не делать этого.
На улице Фейт почувствовала, что тело плохо слушается ее. Она с трудом попала ногой в стремя, а седло показалось слишком жестким. Когда они выехали из деревни, Эрик дал волю гневу.
— Никогда, — процедил он сквозь зубы, — слышишь, никогда больше не пытайся унизить меня подобным образом!
— Интересно, чем же я унизила тебя, согласившись выпить кофе?
— Предложение сделали мне!
— Ах да! Мне следовало сначала спросить твоего разрешения.
— Именно так!
— Стало быть, и то, что я сама представилась, тоже считается нарушением приличий?
