— Кто это тебя так? — спросил мужчина, когда Юрка напился и вытер губы.
— Упал, — сказал Юрка и покраснел.
— Интересно ты падаешь — на все стороны… Ну, дело твое. Беги теперь домой.
— Дяденька, — сказал Юрка, — а мне к вам нельзя? Учеником. Или убирать чего… Я бы все-все делал.
Мужчина внимательно посмотрел на него.
— Что, конфликт дома, и ты, значит, отдал концы?
Юрка потупился и не ответил.
— У нас для ребят работы не бывает. Буровой мастер — видал, в очках? — и тот инженер, с высшим образованием. Ты, если уж так прикрутило, в город подавайся, в ремесленное. Там квалификацию получишь, человеком станешь…
Юрка повернулся к выходу.
— Постой, ты небось есть хочешь? — Юрка смущенно пожал плечами. — На вот, у меня завтрак остался.
Отойдя несколько шагов от домика, Юрка развернул газету — между большими кусками хлеба лежали ломтики колбасы. Он решил съесть половину, а половину оставить, но колбаса была такая вкусная, а Юрка такой голодный, что не удержался и съел все. И снова захотел пить. Почему-то дома, когда вода была под рукой, он пил редко и мало, а теперь хотел непрерывно. Возвращаться опять к вышке? Буро-ржавые переплетения ее уже так отдалились, что снова казались голубоватыми. И что там делать? Видно, и Виталий Сергеевич не всегда говорил все правильно и всю правду… «Все это для вас, для тебя…» А на поверку совсем не так. Что ему оттого, что там ищут, нашли или найдут нефть? Это само по себе, а он сам по себе. И на переправе будет то же самое. Вон плывут над ней синие дымки. И там грохочут машины, работают люди. Ну, построят город. А ему скажут: пацанам тут делать нечего…
Уже давно перевалило за полдень, раскаленная улица была пуста, только в стоячей воде промоины-канавы копошились утки. Спрятавшись за железной цистерной у копанки, Юрка долго выжидал и приглядывался — не покажется ли знакомая фигура. Магазин недалеко от колодца, а в него могли навернуться папка или мамка. Хорошо еще, что колодец стоит на самом выезде из села и единственную улицу его видно напролет. На двери сельмага висел замок, на улице ни живой души. Юрка вышел из-за цистерны, открутил вентиль и припал к трубе. Потом он посидел в тени за цистерной — ноги гудели от усталости, ступни горели. Напившись еще раз, он обогнул задами Ломовку, пересек дорогу и по меже между ячменем и виноградником пошел к морю. В Гроховке опасность наткнуться на папку была еще больше, и он решил прийти туда со стороны моря и когда стемнеет. Юрка прошел по берегу до места, от которого до Гроховки осталось километра два, если идти напрямик. Солнце склонялось к западу, но до вечера было еще далеко, Юрка выкупался, лег на горячий песок, чтобы подсохнуть, и, сморенный усталостью, заснул.
