«Горячий», — думаю я про своего механика и вспоминаю, как сам ершился, едва прибыл в полк. Тогда старшие товарищи напомнили мне о назначении штурмовой авиации.
— При чем тут назначение, — кипятился Мокрушин, когда я пробую и ему напомнить об этом. — В современной войне фронт и тыл сливаются в одно целое.
Лерман перестал играть и повернулся к нам.
— Сначала действительно штурмовая авиация будет не нужна. Но потом, — и он стал рассказывать о теории двухфазной войны, разработанной империалистами. — У вас мысль оторвалась от реальности, — неожиданно заключил он. — Вот вы и не желаете делать того, что нужно сегодня (своих сослуживцев Лерман называл только на «вы»). Я вот лично был на авиационном параде в Тушине, видел, как пилотировали на реактивных. Крылышко к крылышку. Выполняли первыми в мире. — Лерман приблизил крутолобую голову к лицу Мокрушина, точно хотел боднуть его. — Но, замечу, нашей «воздушной пехотой» не пренебрегали. Значит, есть причина.
— Правильно, — услышали мы голос командира полка. Сержанты расступились, пропуская его. Спорщики одернули гимнастерки и посмотрели на полковника внимательным взглядом, стараясь определить, нужно ли им держаться официально или можно и посмеяться.
— Опять Лерман здесь, значит, будете ругаться без конца, — с шутливым испугом сказал полковник. — Гоните вы его!
Ребята сдержанно рассмеялись. Улыбнулся и полковник.
— А ну-ка, почему сыр-бор загорелся?
— Тут, товарищ полковник, некоторые сомневаются, понадобятся ли штурмовики в современной войне, — выкрикнул кто-то.
— Есть такое мнение, — сказал Мокрушин, теребя в руках книгу.
— Неправильное мнение, товарищ сержант, — полковник посмотрел в лицо Мокрушину. — Один буржуазный военный специалист, итальянец Дуэ, тоже утверждал, что исход войны будет зависеть от мощи воздушных армий. Ему и тем, кто ухватился за эту «доктрину», очень хотелось, чтобы так было. Но знаете, эта «теория» не пользуется успехом даже в империалистических кругах, где еще надеются на атомную бомбу. Потому-то они и сколачивают дивизии. Ну, а какая авиация пригодна в современной войне для уничтожения этих дивизий, догадаться нетрудно.
— Штурмовая!
— То-то же, — сказал полковник. — Так было и так будет, если придется воевать.
Полковник Молотков сел на подвернувшийся стул.
— У нас ведь есть живая биография дела, которому мы служим. Подполковник Семенихин. Еще во время гражданской он работал в спецавиаотряде по борьбе с белогвардейщиной.
