— А у вас здесь, ребята, тепло, — сказал он так просто, что от скованности, которую почувствовал каждый с приходом командиров, не осталось и следа.
— Как взлетно-посадочная полоса? — поинтересовался Сливко у Семенихина.
— Укатали. Словно Невский проспект.
— А как со средствами для самолетовождения? — спросил Молотков.
— Исправны, товарищ полковник, — ответил Кобадзе. — И радиостанция, и пеленгаторы, и прожекторные установки.
Командир посмотрел на часы, потом на дежурного по полетам.
— Распорядитесь-ка, лейтенант, пусть собираются.
— Можно идти домой? — переспросил я у Сливко.
— Почему же домой? — сказал Семенихин, прикалывая к щиту «Боевой листок». — Молодым летчикам надо присутствовать на полетах. Для них это учеба! Я только что говорил об этом на построении. А вас не было.
— Я выполнял задание командира звена.
— Он был занят, это верно, — сказал майор Сливко. — А домой он не поедет.
— Конечно, не поеду, товарищ подполковник! И, если прикажете, полечу, — выпалил я и сам удивился своей смелости.
Сливко схватился за живот и стал хохотать, а Семенихин покачал головой:
— Какой отважный!
Он стал звонить по телефону на соседний аэродром, где базировались реактивные истребители.
— Это хозяйство Дроздова? У вас все готово на случай, если придется встречать гостей? — спрашивал он в трубку. — А пеленгатор? Пожалуйста, прошу вас… Ну, и хорошо. Спасибо.
Меня не удивило, что Семенихин сам проверил взлетно-посадочную полосу, позвонил на соседний аэродром. Характер замполита был мне уже знаком. Как заместитель командира, партийный руководитель, он считал своим долгом вникать в каждое дело, быть в курсе всех полковых событий.
Сначала мне это не нравилось. «Ну чего он сует нос в каждую дырку?» Но уже вскоре я перестал так думать, потому что убедился: Семенихин опытный командир, и его советы всегда разумны.
Когда командиры звеньев и их воздушные стрелки, а также молодые летчики выстроились перед самолетами на красной линии, командир полка проверил, как летчики знают маршрут и что должны делать экипажи на земле и в воздухе. Несведущему человеку это, наверно, показалось бы странным, потому что не далее как утром все летчики прошли предполетную подготовку. Но таков порядок в авиации. Каждый проверяется не один раз.
Кто-то не мог обстоятельно ответить, как пилотировать самолет в лучах прожекторов, и был отстранен от полетов.
Майор Сливко толкнул меня в бок:
— Вот, старик, а ты говоришь «готов лететь».
