— Если я хочу найти эту девочку и вытащить ее, мне придется столкнуться с громилами?
— Сто процентов. Он любит окружать себя крепкими парнями. С ними он чувствует себя выше.
Значит, лидер низкого роста? Тиму не хотелось выспрашивать, Реджи явно не горел желанием сообщать подробности.
— Девочка продала все свои вещи три недели назад и съехала с квартиры. Не оставила нового адреса, ничего. Как ты думаешь, она сейчас в доме секты?
— Вероятно. Следующим шагом будет жить вместе с лидером, где бы он ни был. Твоя безымянная девочка только что ступила на очень скользкую дорожку. Теперь они крепко в нее вцепились, и она очень быстро пойдет вниз по наклонной.
— А она часто бывает одна?
— Никто подолгу не бывает в одиночестве. В этом вся суть. Парос находится с тобой двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, а также групповые занятия, и…
— Парос?
Реджи нервно огляделся, словно в комнате присутствовали невидимые члены секты.
— Партнер по росту… Да, ни минуты в одиночестве. А зачем тебе? Ты что, собираешься ее выкрасть? Ну, удачи. Она тебя за это возненавидит. И будет права. — Он занервничал. — Черт. Да у тебя все равно нет ни единого шанса. Они тебя сразу вычислят. Они таких за милю чуют. Он вбивает всем в голову, что нужно избегать посторонних. Он говорит, что они приходят для того, чтобы похитить тебя и вернуть в прежнюю несчастную жизнь. И ты хочешь подтвердить его слова?
— Надеюсь, что нет, — Тим взглянул на Реджи. — Ты можешь… можешь рассказать мне что-нибудь про лидера?
— Об этом я говорить не буду.
— Ну дай же мне хоть что-нибудь, Реджи. Необязательно номер его страховки. Расскажи мне о его вкусах, наклонностях, сексуальных пристрастиях…
Реджи наклонил голову набок, потом выпрямился, в нем происходила какая-то внутренняя борьба.
— Он трахает только девственниц. Ну, или тех, кого он лишил девственности — его Лилии. Он никогда не будет спать с девочкой, если она уже спала с кем-то другим.
Тим вспомнил, с какой насмешкой Кэйти Кельнер говорила, что Ли «Супер Д», и у него засосало под ложечкой.
— Он их насилует?
Реджи сжимал виски, меряя шагами комнату, словно пытался избавиться от приступа мигрени:
— Это зависит от того, как ты определяешь «насилие», «принуждение» и «добровольное согласие». Нет, он их не насилует технически. Он убеждает их. Но у них нет выбора.
— Что это значит?
— Если ты сам не понимаешь, я не могу тебе объяснить.
Реджи произнес последнюю фразу холодно и резко. Потом упал на кровать, сжимая виски руками:
