Ничем не выдавая обиды, она подошла к матери, нежно поцеловала ее в лоб и присела рядышком на диван.
— Отчего такая срочность?— как можно мягче спросила дочь.— Ведь я все равно приехала бы домой на Рождество. Ты здорова?
Только сейчас 3лен заметила, что у матери перебинтовано колено.
— Боже мой! Что это?— с беспокойством воскликнула она.
— Прошу тебя, не надо,— охладила мать ее пыл,— совершенно не из-за чего паниковать.
— Так что с тобой?
— Небольшое растяжение, только и всего.
— Ты показывала ногу врачу?
— Да, и он тоже не находит ничего страшного, только ходить надо поменьше, пока не пройдет боль.
Элен заметила, что мать чего-то не договаривает. Немного помолчав, миссис Нортон приступила к делу.
— Существует только одна проблема.
— Какая?
— Я не могу работать.
Откинувшись на подушки, она пристально посмотрела на дочь. Ей важно было узнать, как воспримет девочка новость.
Дочь нахмурилась. Мама вполне могла бы не работать. Приезжая домой, Элен всякий раз поднимала этот вопрос. Миссис Нортон обладала упрямым характером. Упорством дочь, очевидно, пошла в нее. На этот раз разговор завела сама мама. Может быть, удастся наконец расставить точки над «i»?
Миссис Нортон невольно любовалась дочкой. Хмуро сдвинутые брови не могли испортить хорошенькое личико. Элен всегда отличал вкус, и сейчас она была одета безукоризненно: строгий деловой костюм, неброские, но дорогие туфли. Однако, надо признать, на ее точеной фигурке великолепно смотрелся бы любой наряд, даже самый скромный.
— Откажись от этой работы, мама,— настойчиво попросила девушка.— Сколько можно повторять: я зарабатываю достаточно, чтобы посылать тебе больше, чем платит миссис Палмерс.
Последние слова Элен произнесла с явным раздражением.
— И я тебе не в первый раз говорю: мне дорога моя независимость, и я буду работать, пока в состоянии таскать ноги. Хочу сама зарабатывать себе на жизнь.
— О чем ты говоришь, мама?— вспылила Элен.— О какой независимости идет речь, когда ты убираешься у чужих людей?
— Не думала я,— горько вздохнула миссис Нортон,— что из моей дочери вырастет сноб.
— Ты хочешь сказать, что я задираю нос? Неправда. Никогда я не делила работу на черную и белую. Я вообще против того, чтобы ты работала, особенно в этом доме.
— Понимаю,— въедливо начала миссис Нортон.— Ты предпочла бы, чтобы я не работала в том большом доме, в котором ты чуть не стала хозяйкой?
Элен сжала зубы, приказав себе не давать воли чувствам, но бисеринки пота выступили на лбу.
