Но Ричард...
Он целовал ее, ведомый лишь инстинктом, словно губы Сью были неоткрытой землей, а он — фанатиком-первооткрывателем. Его ласкающие губы заставили девушку вскинуть руки, обхватить его за шею и с неизвестно откуда взявшимся мастерством сделать этот поцелуй еще чувственнее.
— Сью, — пробормотал он, — что ты со мной делаешь...
Но она едва слышала — слишком была поглощена теми яркими ощущениями, которые будил в ней этот поцелуй. Казалось, кровь в жилах побежала быстрее, а в теле появилась легкость, оно стало словно воздушным. Теперь Сью знала, что такое «воспарить на крыльях любви».
— Сью, — повторил Дик, на этот раз настойчивее.
Девушка почувствовала, как у него твердеет плоть. Она непроизвольно в порыве желания прижалась к нему крепче и густо покраснела от смущения. Телом Сью почувствовала его отчаянную мольбу и, сделав усилие, оторвалась от губ Дика, посмотрела ему в глаза и не узнала их — они стали антрацитовыми от страсти.
— Ч-что?
Словно не веря себе, Дик покачал головой и немного помолчал, восстанавливая дыхание.
— Пойдем в дом, милая.
— В дом? — непонимающе переспросила Сью. Собственный вопрос сразу же привел ее в чувство. Она огляделась вокруг, и на нее будто вылили ушат воды.
Господи, они же стоят в саду! А сегодня должен прийти садовник!
— О нет! — воскликнула Сью и опрометью бросилась к дому. Она хотела захлопнуть за собой дверь, но Дик опередил ее и оказался в холле.
— Убирайся! — закричала девушка.
— Нет!
— Ричард, пожалуйста, — жалобно попросила Сью. — Я хочу...
— Я знаю, чего ты хочешь! — со страстью в голосе твердо сказал он. — И не пытайся отрицать — не поверю. У тебя все написано в глазах! Я хочу того же, больше всего на свете хочу с первой нашей встречи. Увидев тебя, я уже не замечал никого вокруг. Я хочу тебя так сильно, что не могу думать ни о чем другом.
Сью услышала в его словах не признание слабости, но проявление чувств. По отношению к ней — впервые. И это обрадовало ее больше, чем любой комплимент.
Девушка едва могла поверить в то, что она — она! — с ее-то чересчур пышными формами возбудила в Ричарде Макхэтти такую страсть, что его лицо застыло в болезненном напряжении. От волнения в Сью проснулась забытая детская привычка накручивать на палец прядь волос.
— Я даже не знаю, что сказать, — честно призналась она.
— Не знаешь?
— Не знаю. Я уже ни в чем не уверена. — Девушка в замешательстве посмотрела на него. Про себя она в отчаянии думала, что Дик мог бы поподробнее рассказать о том, чего хочет, а не ограничиваться фразой: «Я так хочу тебя, что не могу ни о чем другом думать». — Дик, — вдруг спросила она, — а что должно быть дальше? Как это обычно бывает?
