На мгновение их взгляды встретились, потом, как бы испугавшись, Мистраль отвернулась и бросилась бежать по извилистой дорожке. Ее развевающийся серый плащ мелькал между клумбами ярких цветов. Она бежала быстро и очень грациозно, чем напомнила сэру Роберту лесную нимфу из сказки. Дорожка сделала резкий поворот — и девушка скрылась из виду.
Сэр Роберт не сделал попытки последовать за ней. Вместо этого он оперся локтями на парапет и устремил свой взгляд на море.
«Красиво, непередаваемо красиво» — так она сказала про море. И это действительно было так. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, и все вокруг наливалось жизнью и яркими красками. С неба исчезли последние ночные тени, море сверкало в золотых лучах, и вдали, подобно сиреневому облаку, виднелись очертания Корсики.
— Непередаваемо красиво! — повторил сэр Роберт и очень медленно направился в сторону отеля.
Ему не пришлось стучать в дверь и вызывать ночного портье. Горничные уже занялись своими делами, и несколько уборщиков чистили мраморные ступени отеля.
Сэр Роберт взял ключ от своего номера и поднялся наверх. Его апартаменты были пусты и погружены во мрак, так как еще вчера вечером он приказал своему камердинеру не дожидаться его возвращения. В огромной гостиной было душно, поэтому сэр Роберт раздвинул шторы и распахнул окно. В комнату ворвался поток яркого света, и в центре большого письменного стола он вновь увидел ждавшее его письмо от матери. Он долго смотрел на него, потом подошел к камину, на котором стоял портрет Виолетты.
Позавчера она преподнесла сэру Роберту в подарок свою фотографию, оправленную в широкую серебряную рамку, и поставила ее на камин.
— Я не допущу, чтобы ты забывал обо мне, когда меня нет рядом, — проговорила она в минуту нежности.
— Как будто я смог бы забыть тебя, — запротестовал сэр Роберт.
— Мне кажется, забыть человека ничего не стоит, — улыбнулась Виолетта.
Он почувствовал, как его захлестнула волна ревности.
— Тебе и меня ничего не стоит забыть? — спросил он, с силой сжав ее в объятиях и яростно впившись в ее губы поцелуем. Она молила о пощаде, но он не отпускал ее. — И ты сможешь позабыть об этом?.. И об этом?.. И об этом? — повторял он, продолжая неистово целовать ее.
Но в то же время, целуя и чувствуя, как ревность затуманивает его мозг, он понимал, что она нарочно провоцирует его. Внутренний голос упрекал его за то, что он позволяет выставлять себя в дурацком виде и навязывать себе чужую роль.
