— Как ты весел, Вальдо! — воскликнул поравнявшийся с ними сэр Энтони Хедли.
Верхом на горячем жеребце, в развевающемся элегантном рединготе, сэр Энтони, который славился стройной фигурой, выглядел великолепно. Да и его лихо заломленная шляпа произвела на Друзиллу огромное впечатление.
— Доброе утро, сэр Энтони, — улыбнулась она.
— К вашим услугам, мисс Морли. Позвольте поблагодарить вас за восхитительный вечер.
— Вам следует поблагодарить вдовствующую маркизу, — ответила Друзилла. — Я ни разу в жизни не получала такого удовольствия, как вчера.
Друзилла вся светилась от счастья.
— Я увижу вас сегодня у леди Лендсдаун? — спросил сэр Энтони.
Маркиз застонал.
— О, не напоминай мне об этих нудных светских визитах! — взмолился он. — Я сыт по горло вчерашним приемом!
— Но ты же можешь не ходить, если это так утомляет тебя, — быстро проговорила Друзилла. — Сэр Энтони, будьте так любезны, сопровождайте меня в гости. Кстати, моя тетушка устраивает небольшой ужин перед балом.
— Почту за честь… — начал было сэр Энтони, но тут его оборвал маркиз:
— Благодарю тебя, Энтони, но я сам в состоянии сопровождать свою невесту, даже в том случае, если ей хочется провести вечер в смертельной скуке.
— Да, да, конечно, это твое право, — примирительно проговорил сэр Энтони. — Значит, мы встретимся у Лендсдаунов. Надеюсь, мисс Морли, вы оставите для меня хотя бы один танец.
— Я предоставлю вам возможность потанцевать со мной сразу же по приезде, — пообещала Друзилла.
При этих словах маркиз яростно стегнул лошадей, и коляска быстро покатила по дорожке.
— Нечего строить глазки Энтони, — резко сказал он.
— Я просто не хотела создавать тебе лишние сложности, — мягко проговорила она. — Ведь ты уже привык к приемам, а для меня все это ново и интересно.
— Вот именно, сложности, — заметил маркиз. — Но если от меня требуется пойти туда — я так и сделаю. Слава Богу, еще пару недель — и принц уедет из Лондона, а сезон закончится.
— А мы куда поедем? — спросила Друзилла.
— Я еще не решил, что мы будем делать после свадьбы, — прозвучал резкий ответ.
По тому, как он дернул вожжи, Друзилла поняла, что маркиз раздражен. Он сжал зубы, на лице заиграли желваки, что служило признаком, как с детства было известно Друзилле, крайней степени недовольства.
Некоторое время они ехали молча, потом она сказала примирительным тоном:
— Не сердись, Вальдо. Что случилось, то и случилось, никуда не денешься. Сколько ты ни хмурься — ничего не изменишь.
