Самые яркие примеры этнотерроризма — баски (ЕТА), сицилийские сепаратисты, ирландцы, курды и в новейший период карабахские армяне и чеченцы.
3) Религиозный терроризм.
Здесь субъектом террора и революции выступает религиозное меньшинство или активный авангард мажоритарной религии, подпавшей под отчуждающее и враждебное влияние марионеточных властей. В данном случае революционный «расизм» имеет теологическую окраску, антропологическое принижение «неверных», представителей иной религии. Особым видом религиозного терроризма является терроризм неортодоксальных религий, сект и т.д. Тут антропологический дуализм может доходить до самых крайних формулировок: члены секты отождествляются, к примеру, с «избранными», «спасенными», а все остальные — с «проклятыми». Оправданность насилия в таком случае становится в глазах сектантов само собой разумеющейся.
Классическими образцами такого подхода является сионистский терроризм в Палестине и современный исламский терроризм. А кроме того некоторые взрывы гомицидального и суицидального сектантства типа «Храма Народов» пастора Джима Джонса.
4) Криминальный терроризм.
Довольно редкое явление, как правило служащее инструментом более общей идеологической цепи. В отличие от простого бандитизма или гомицида криминальный терроризм теоретически должен выдвигать более глобальные требования, нежели банальная нелегитимная нажива. Чаще всего такой терроризм сопровождается требованиями полуполитического характера — например, предоставление средств передвижения для того, чтобы покинуть определенную зону, освобождение заключенных и т.д.
Как и в других случаях терроризма, криминальный террор стремится бросить отчаянный вызов всей социально–политической и юридической системе, а не просто урвать незаконными средствами индивидуальный куш.
Внимательное рассмотрение сущности терроризма показывает, что криминальный террор может быть подлинным лишь в том случае, когда преступная организация имеет характер довольно идеологизированной и структурированной общности, что предполагает наличие в ней элементов, принадлежащих трем вышеперечисленным террористическим группам. Иными словами, криминальный терроризм вероятен в том случае, если преступная группировка имеет выраженный идеологический, этнический или религиозный характер. В таком случае даже чисто материальные требования или цели террористов, выдвигаемые властям, имеют прагматический характер и призваны быть лишь одним звеном в целой цепи подрывных революционных действий.
