Вода для пулемета | страница 8
— Дома побывал? — догадался Фанька — Брось, не переживай, наяву котелок с супом ждет.
Глянул — возле изголовья наш котелок и кучка сухарей. И моя ложка.
— Ну же, — подстегнул Фанька. — А то не успеем собраться.
— Без нас не уйдут, — хмыкнул я, склоняясь над котелком.
И как обожгло: уровень оставленного Фанькой супа заметно превышал «ватерлинию». Да, заметно. Недаром сразу ударило по глазам.
Поднялся я, выловил брошенный в суп кусок сухаря, отложил вместе с ложкой в сторону, отер губы и позвал Фаньку:
— Это зачем?
— Что именно?
— Кончай придуриваться!
— Да говори толком: чего тебе?
— Суп… Почему столько супа мне?
— А, вот ты о чем. Понимаешь, выпросил у повара добавку. Просто повезло.
— Ах, повезло-о!..
Все сплелось в один узел: и воспоминание о захлестнувшем половодье, и запоздалое раскаяние, и не успевшее еще до конца развеяться видение роскошного застолья, и наивная, детская обида на Фаньку, который помешал — пусть даже во сне! — в кои веки насытиться, и уже пришедшее, хотя и заглушаемое, понимание того, что друг оказался благороднее, выше меня, — все сплелось в один узел, который ждал, требовал, чтобы его разрубили.
И неожиданно для себя, а тем более для Фаньки, я выплеснул суп ему в лицо.
— Получай твою подачку!
Фанька, конечно, растерялся, — кто не растерялся бы! — но мгновение спустя остервенелый удар в челюсть опрокинул меня на полог палатки. Палатка ставилась не для дяди, туго натянутый брезент спружинил, помог вскочить. При этом я, изловчившись, саданул головою снизу в подбородок противника, что заставило его буквально взреветь от ярости и боли…
Сбежались ребята, пытались разнять. Удалось это лишь старшине.
— Смирррна-а! — рявкнул он над нами, примчавшись. — На первый-второй рррассчитайсь!
— Первый! — ошалело выкрикнул взъерошенный Фанька.
— Второй! — прохрипел я, оправляя гимнастерку и пристраиваясь рядом.
— Вот так-то лучше, — подытожил старшина не по-уставному и добавил, взглянув на часы: — Разбираться будем после, до построения — двадцать минут.
Мы выполнили поставленную командованием задачу: уцепились за облысевшую под артогнем высотку и держались зубами. Вгрызлись в каменистый суглинок и — держались.
До нас безымянная эта высотка несколько раз переходила из рук в руки, а мы уцепились и — держались. Прикипели кровью.
Двое суток уже.
И за все двое суток ни разу не последовало команды достать из вещмешков котелки. Немец подсек за нашей спиной дорогу, и полевая кухня не могла пробиться.