Спустя некоторое время фрейлейн Поссельт и ее сопровождающий были приняты полицай-президентом Бржезовски. Бржезовски был вежлив, но, к разочарованию Блоша, не проявил большого интереса к их визиту. В последние дни поступило множество сообщений о якобы важных свидетельствах от людей, стремящихся попасть в газеты. Но он, как и прежде, был убежден, что преступника нужно искать среди военных. Генерал Венцель и его группа допрашивали в Линце некоего обер-лейтенанта, и ходили слухи, что речь идет о скором его аресте. Тем не менее был вызван секретарь, чтобы стенографировать сообщение фрейлейн Поссельт.
— Она одна из моих самых добросовестных служащих, — сообщил советник Блош. — Более двадцати лет безупречной службы. — Он обратился к женщине: — Расскажите-ка господину полицай-президенту о польском еврее и о письмах.
Фрейлейн Поссельт сделала глубокий вдох.
— Это было четырнадцатого ноября, незадолго до восьми. Перед моим окном — «Заказные письма и продажа почтовых марок» — стояла очередь из нескольких человек, а этот польский еврей был вторым и чуть шею себе не свернул, хотел узнать, почему я так долго вожусь, хотя на самом деле я все делаю моментом. Когда дошла его очередь, он протянул мне пачку писем. Обычные письма, марки уже наклеены. Тогда я сказала ему, что их нужно бросить в почтовый ящик. А он мне отвечает, что письма из ящиков только что вынули — тут он не врал — двое коллег как раз сортировали их, он попросил передать его письма моим коллегам, чтобы успеть к следующей доставке. Клиент был такой настырный, извините, просто привязался с этими письмами. Я его спрашиваю, что, мол, у вас горит, что за спешка? А он отвечает, что, значит, его послал господин обер-лейтенант с этими письмами из Галиции и их позарез нужно тут же отправить. Тогда, чтобы отвязаться от него, я ему показала, как обойти стойку и положить письма на сортировочный стол. Ну, он так и сделал.
Женщина повествовала все это совершенно безучастно, монотонно и не делая пауз.
— Вы еще не упомянули про адрес, — напомнил советник Блош.
— Ах да, — спохватилась она и слегка оживилась. — Когда он подвинул мне письма в окно, я мельком взглянула на один адрес. Письмо было какому-то господину капитану. Никакой улицы не было указано, а только Генеральный штаб, военное министерство, Вена.
Бржезовски посмотрел на нее с сомнением.
— А с чего это вы вдруг стали читать адрес? — спросил он.
Фрейлейн Поссельт густо покраснела.
