Вечером двадцать первого ноября капитан Кунце ужинал дома. Они с Розой сидели в столовой с высокими готическими окнами, красно-коричневыми портьерами и огромными серебряными канделябрами. Кунце эта столовая сильно напоминала морг.
Если он брал работу на дом или просто хотел побыть один, он чаше всего ужинал в своем кабинете. Роза уважала его желания, и если у них не было никаких особых планов на вечер, она отправлялась спать. Ее любовь к квартиранту была всепоглощающа: даже одна мысль, что, хотя они и разделены несколькими комнатами, но находятся под одной крышей, быстро погружала ее в глубокий сон.
Это была статная, высокая женщина с довольно широкими плечами. В ее темно-русых волосах проблескивало уже несколько седых волос, а чуть заметные морщинки вокруг ее глаз придавали им выражение досады или недоверия, но в то же время в них словно бы притаилась улыбка. В юности Роза была просто красавица и теперь, в свои тридцать семь, оставалась привлекательной женщиной с хорошей фигурой. Она не отличалась особым умом, но и не была глупа и к тому же обладала отменным чувством юмора, по крайней мере если это не относилось к ней самой. Она была довольно чувствительна к критике и меняла друзей приблизительно так же часто, как свои модные шляпки. Кухарка работала у нее уже несколько лет, но горничные более двух-трех месяцев не задерживались. Венские конторы по найму предпочитали не иметь с ней дел, с тех пор как одна девушка выбросилась из окна ее кухни. Хотя Роза и кухарка клятвенно уверяли, что девушка стала жертвой несчастной любви, да и полиция подтвердила это, молва твердо уверяла: Роза фон Зиберт довела свою горничную до самоубийства.
Кунце знал, что это неправда, но ему также хорошо был известен довольно крутой нрав Розы. Он принимал ее такой, какой она была: способной на безрассудный поступок, страстной, живой, энергичной и надежной особой, с сочной, часто с крепким словцом, речью крестьянки.
Они еще ужинали, когда зазвонил телефон. Доктор Вайнберг сообщил Кунце о самоубийстве Анны Габриель. Она уже несколько часов была мертва, когда ее нашла прислуга лежащей на кровати с пустой бутылкой в одной руке и с пистолетом — в другой.
— Мне бы хотелось верить, что Чарльз Френсис убил и Анну, так же как и Мадера, — сказал Вайнберг. — Но это не так. Бедную Анну убили мы. Мы решили, что должны найти приемлемого для армии подозреваемого, и нам было безразлично, сколько невиновных при этом пострадает.
