Знал бы тогда, что через несколько часов после побега в помещения тамплиеров ворвутся солдаты короля и арестуют всех рыцарей ордена. Филипп IV, французский монарх, объявил Орден Храма вне закона, а рыцарей обвинил в ереси. Даже Папа не смог помочь. Он был на стороне короля. Климент V, папа римский, жил в Авиньоне и имел какие-то связи с французским главой. Глупо было надеяться на его поддержку.
Знал бы я тогда, зачем нужно было бежать из дома, предупредил бы других тамплиеров. Голос, привидевшийся мне, не захотел помогать другим. Он не сказал, что опасность грозит всему ордену. Предупредил лишь меня.
За тамплиерами шла охота по всей Франции. Я не знал, что происходит в других странах. Может, сбежал бы, будь там спокойнее, но откуда мне знать, что творилось в Англии, в Испании, в других королевствах Европы.
Я укрылся в дорожном трактире, недалеко от Парижа. Хотел знать всё о том, что происходило с Жаком Де Моле. Хотел быть ближе к нему. Клинки припрятал до поры до времени. Следил за ходом расследования папской инквизиции относительно тамплиеров.
Моя прошлая жизнь рухнула навсегда. Ордена более не существовало. Было очевидно, что обвинения, которые предъявлялись тамплиерам — чушь, но разве кто-нибудь поверит в это.
После того, как была утрачена Святая Земля, репутация ордена пошатнулась. Именно этим воспользовался Филипп.
Прошло несколько дней. Кошмарных суток. Как гром среди ясного неба меня настигла новость о признании. Моле сознался в большинстве обвинений. Я долгое время пробыл в небольшой комнатке, пытаясь понять и осознать это признание. Была ли скрываемая тайна преступлением против веры? Почему признался магистр? Из-за пыток? Или он не смог скрыть правду? Я не знал. Мысли раздирали голову. Я не мог спать ночами. Кошмары преследовали меня.
Деньги заканчивались. Мне нужно было покинуть трактир. Средств оплачивать комнату больше не было. Я ушёл. Нужно было думать, как поступать, как жить.
О жизни рыцаря следовало забыть. Я был разочарован в ордене. Не хотел более иметь с ним ничего общего. Лишь вера. Вера в Бога и стремление к защите этой веры, защите верующих оставались в душе. Теперь звание Тамплиера обрело совсем другой смысл. Теперь в жизни рыцаря Тамплиера не было места обрядам. Лишь битва. Вечная битва со злом, битва с дьяволом.
* * *
1314 год, март. Франция.
Я пытался забыть обо всём, что напоминало об ордене. Стремился оборвать малейшую мысль, возникающую в голове, если она была связана с рыцарями. На протяжении нескольких лет я пресекал стремление разузнать хоть что-то о судьбе Жака Де Моле. Хотя, когда до меня дошла весть о казни, я не смог просто отвернуться и продолжить путь. Великого Магистра тамплиеров, наверняка последнего, приговорили к сожжению на костре. Был ли он предателем веры или её верным воином, меня в тот день не интересовало. Я пришёл на площадь, чтобы услышать последние слова человека, чьи дела были всецело посвящены лишь одному — Ордену Храма.
