Минивэн долго петлял между бесконечными рядами автомобилей и вдруг вылетел на поверхность: желтая полутьма подземелья сменилась яркими ночными огнями, а в приоткрытый люк салона ворвался свежий весенний воздух.
Ехали молча.
Лишь время от времени Рамзес, не переставая улыбаться, произносил названия проносящихся за окнами площадей и улиц: “Сен-Дени”, “Аль-Фарам”, “Ворота Клиньянкур”, “Халим-Хафез”…
Он явно не случайно выбрал такой маршрут, чтобы прокатить гостей по центру французской столицы и заставить их восхищаться городом, напоминающем великолепную восточную сказку.
Ночной Париж был буквально залит светом.
Светящиеся дорожки прогулочных катеров на Сене, минареты, украшенные неоново- зелеными лампами подсветки, нескончаемый поток машин на Елисейских полях с “водоворотами” вокруг Триумфальной арки и на площади Согласия.
Тысячи мощных прожекторов и миллионы маленьких лампочек-светлячков выхватывали из темноты причудливые силуэты Эйфелевой башни, Пантеона и “Гранд-Оперы”, Нотр- Дама и Великой Мечети.
Покинув, наконец, центральную часть города, минивэн вновь устремился на окраины. Вскоре автомобиль свернул на тихую улочку и, подкатив к высоким воротам, которые тут же распахнулись, въехал в небольшой внутренний дворик. - Прошу, - Рамзес распахнул дверь и первым ступил на вымощенную булыжником площадку перед домом.
Андрей выбрался наружу и подал руку Ольге.
Они огляделись. Двухэтажный каменный особняк постройки начала прошлого века выглядел совершенно нежилым. Опущенные жалюзи на окнах, отсутствие какого-либо света и полная тишина придавали зданию вид совершенно фантастический и зловещий.
Хлопнула водительская дверь, и показался Нури.
Рамзес что-то сказал ему по-арабски, и юноша, поклонившись, исчез в темной глубине двора.
Андрею на мгновение стало немного не по себе, но, посмотрев на Ольгу и увидев у неё на лице безмятежную улыбку, он приободрился и достал сигареты.
В этот момент раздался негромкий писк электронного замка.
Дом ожил. Жалюзи поползли вверх, одновременно зажегся свет во всех окнах, изнутри послышались музыка и чьи-то голоса - очевидно, включился телевизор. - Прошу, - снова сказал Рамзес.
Они вошли в дом.
Несмотря на то, что жилище было явно недавно арендовано, внутри оказалось весьма уютно: обставленный в духе старой Европы холл с ведущей наверх широкой лестницей, персидские ковры, высокие узкие окна, подсвечники с криптоновыми стержнями, диковинная деревянная мебель и полное отсутствие современных смарт-сенсоров на потолке. - Друзья! Теперь, когда мы здесь, - Рамзес выглядел торжественно, - я ещё раз приветствую вас на гостеприимной французской земле и спешу заверить, что я и мой сын считаем вас самыми дорогими своими гостями, которых ниспослал нам Аллах.
