Где она только не побывала, кем только не работала. И продавцом-консультантом в супермаркете. И билетершей в кинотеатре. И санитаркой в хосписе.
Оказавшись в Новом Орлеане, Аманда вспомнила свое увлечение французским языком, наконец прошла ускоренные курсы усовершенствования, освежила память и навыки и устроилась гидом на прогулочный теплоход по Миссисипи.
Много французов наведывалось в бывшие колонии. Кого-то интересовала история джаза, кого-то — аллигаторы, а кого-то — самая длинная река Северной Америки.
Аманду, впрочем, тоже не обходили вниманием. И не только как интересного гида, и не только в Новом Орлеане.
Работа в супермаркете Оклахомы требовала сильного напряжения. Аманда почти не различала лиц покупателей, полностью сосредоточившись на товарах и своих обязанностях консультанта. Но, когда юноша в черной футболке в третий раз улыбнулся ей, она начала выделять его в пестрой и безликой толпе. Вскоре он уже здоровался с Амандой, называл ее по имени, а в один прекрасный вечер поинтересовался, долго ли она задерживается на работе.
Как раз в этот день магазин закрывался пораньше: был канун Дня независимости и хозяин решил устроить небольшую корпоративную вечеринку. Аманде нисколько не хотелось в ней участвовать: дорогие сослуживцы слишком надоели ей днем, чтобы наблюдать их пьяные физиономии еще и вечером. Поэтому она легко согласилась на предложение Питта (так звали парня) пойти в кино.
Кино прошло почти незамеченным, в энергичных попытках Питта познакомиться поближе. Аманда с трудом выдержала сеанс, а выйдя наконец на улицу, решительно отказалась продолжить знакомство на квартире парня. Он удивился, обиделся, выругался и, бросив ее на улице, уехал на первом попавшемся такси. Аманда с трудом выбралась из темного незнакомого района, с ужасом думая, что завтра придется снова общаться с человеком, к которому мгновенно вспыхнуло отвращение. И хотя Питт в магазин больше не заходил, но она, получив первый же отпуск, истратила его на поиски работы и на прежнее место больше не вернулась.
Новые города и городки, чужие квартиры и комнаты, случайные заработки, временная работа, как правило, кончавшаяся конфликтом или просто становившаяся невыносимой тяготой, — такая жизнь с каждым днем все больше и больше надоедала Аманде. Но, когда она, лежа в одинокой постели под чужим одеялом, в сотый раз с тоской спрашивала себя, что же ей делать, ответ не находился. И приходилось снова вставать и продолжать инерцию жизни — тусклой, безрадостной, однообразной, несмотря на смены городов, комнат и мест работы.
