На обеде, который состоялся в парадной столовой, были родители Джуди и пожилая мать Ларри. На тарелках королевского ворчестерского фарфора Джуди подала двух фазанов, фаршированных каштанами, и целую грядку безукоризненно обжаренных овощей.
— Тебе повезло, Лоуренс, — голос его матери прозвучал из-под надвинутой на глаза оранжевой шляпы из креповой бумаги. — Джуди готовит лучше всех на свете.
— А ты думала, почему я на ней женился? — спросил он, разрезая объемистую фазанью тушку.
Никто не засмеялся и не улыбнулся. Может быть, Ларри даже и не пытался шутить.
Именно в эту рождественскую ночь, в доме Джулиана, когда его родители после сытного ужина с индюшкой и красным вином отдыхали в своих комнатах, а младшие сестры уже спали, я получила подарок, о котором действительно могла только мечтать.
— Ты раньше когда-нибудь это делала? — спросил меня после двух часов петтинга обнаженный Джулиан, прижимаясь ко мне всем своим карамельного цвета телом.
— Технически можно сказать, что да. Но на самом деле ничего не получилось. А ты?
— Боюсь, что нет, даже технически, — сказал он, пытаясь скоординировать свои движения так, чтобы, не выпуская основания презерватива, одновременно найти нужное место.
— Ох, нет… — вырвалось у меня, когда я взглянула на его наручные часы. — Уже полночь.
— Ну и что?
— Я должна уже быть дома.
— Ты что, хочешь уйти? — отстраняясь, спросил он разочарованно и как всегда вежливо.
— Нет-нет, — воскликнула я, беря инициативу в свои руки.
— Тебе пора.
— Тс-с-с, — шепнула я, целуя его в рахат-лукумовые губы.
— Что ты скажешь Ларри?
— Скажу ему правду.
— Не может быть.
— Скажу. Скажу ему чистую истинную правду.
— Что именно?
— Скажу, — слукавила я, — что гуляла по лесу и собирала цветы.
Ощущая головокружение и что-то вроде липкого клея в промежности, я появилась перед домом Ларри и Джуди на три часа позже положенного срока. Стараясь не ступать на покрытую снегом гравиевую дорожку, чтобы не выдать себя хрустом под ногами, я пересекла газон и тихо подкралась к гаражу, где незадолго до этого рождественские фазаны пролили на пол свою жертвенную кровь. Потом двинулась дальше, к веранде с дверями, ведущими в гостиную. Медленно-медленно повернув дверную ручку, я приоткрыла дверь: щелчок замка должны были заглушить плотные занавески гостиной. Тихо-тихо я проскользнула в щель между занавесками и увидела, что Ларри сидит в пижаме, халате и тапочках и ждет меня. В комнате царил полумрак. Из стереоколонок доносилась нечто медленное, кажется, это была песня в стиле Карли Саймона.
