Хлипкий навес укрывал от неслучившегося дождя кипы вещей, тюки, вешалки пальто и сосредоточенных людей, не обращающих внимания на снующих мимо прохожих. В одиноком зеркале примерочной кабинки отражалось осеннее небо с жирными мазками яркой голубизны.
– Нет, правда?
– Очень впечатляет. Уникальная вещь. Совершенно ни на что не похоже.
– Вествуд – она такая, – сказала Рогнеда, – крутая бабка.
Вокруг копошились тетки, тоже деловито откладывали, перетряхивали. Смотрели на свет. Осенние солнечные зайчики вместе с ними рылись в груде тряпок – наверное, искали что-нибудь на зиму.
Тряпки воняли пылью и дезинфекцией.
Я неловко переминался с ноги на ногу. Здесь вам не блоха, где трутся в основном мужики. Бабье царство, торжество женственности.
– Вот, примерь, – Рогнеда сунула мне в руки твидовый пиджак, – Хьюго Босс, вроде твой размерчик. И вот эти джинсы.
– Я дома примерю, ладно?
– Опять стесняешься? Ладно, я же вижу, эти точно на тебя. Еще вот это поло, и пошли.
Я забрал у нее пакет с вещами. Пакет был увесистый. Помимо пиджака и джинсов она и правда ухитрилась раскопать черное кашемировое пальто, мягкое и словно пожеванное. Его надо будет отпарить утюгом, что ли?
– Если вещь твоя, она к тебе все равно попадет, – рассуждала она по дороге, давя гриндерами подвернувшиеся под ноги грецкие орехи. – Эти дуры что ищут? Чтобы блестки были. Стразы. И чтобы розовое. И как у всех. А эксклюзив они не видят. Не замечают. Он им на фиг не нужен, эксклюзив.
– Рогнеда, – сказал я, – ну зачем мне еще одни джинсы? И еще один пиджак? У меня же есть один. Твидовый, на локтях заплаты замшевые, все как надо. Все в образе.
– Это для клиентов. А этот для выхода. Ты его там снимешь. Бросишь на спинку стула – небрежно. И все увидят лейбл. А ты небрежно скажешь, что в Лондоне купил. Скажешь, неподалеку от Марбл Арч есть такой маленький чудесный магазинчик, основан сто лет назад. Там тебя знают и специально подбирают адекватно имиджу. Известные бренды, но под твой имидж. Марбл Арч, запомнил?
– Запомнил. А если начнут про Лондон расспрашивать? Я там не был.
– Это очень просто. Ты сразу спрашиваешь – вы были в Лондоне?
И если собеседник говорит “нет”, гонишь все подряд, про Колесо там, про Британский музей, про Тауэр. А если говорит “да”, то спрашиваешь – а где конкретно. И дальше молчишь. Людям неинтересно слушать про чужие путешествия. Людям интересно рассказывать про свои. Они их как бы переживают сами, пока рассказывают. Это паразитизм такой, безобидный, знаешь, загонят в угол, сунут флешку в твой комп и тысяча фоток на тему “как я провел лето”. А ты ему в ответ – свою тысячу. И он терпит, потому что деваться некуда. Он же тебя своими умучил уже.
