— Ты не должен быть здесь, — сказала она хельстонскому Даниэлю. Он не мог знать, что хельстонская Люсинда хочет с ним здесь встретиться. Но он был здесь. Казалось, ничто не могло помешать их встрече, они тянулись друг к другу, неизвестно почему.
Смех Даниэля был точно таким же, как привыкла Люси, тот, который она впервые услышала в Мече и Кресте, когда Даниэль поцеловал её, смех, который она любила. Но этот Даниэль не знал её полностью. Он не знал, кто она, откуда она, или что она пыталась сделать.
— Ты не должна быть здесь также. — Он улыбнулся. — Сначала мы должны потанцевать внутри, а позже, после того как мы познакомимся друг с другом, я должен взять тебя на лунную прогулку. Но солнце ещё не село. Это значит, что много танцев ещё впереди. — Он протянул руку. — Меня зовут Даниэль Григори.
Он даже не заметил, что она была одета в униформу горничной вместо бального платья. что она не выглядит так, как надлежит британской девушке. Он только что положил глаз на нее, но, как и Люсинда, Даниель был уже ослеплен любовью.
Вид на это с другой стороны дало странную ясность их отношений. Это было замечательно, но это было трагически недальновидно. Была ли это Люсинда которую любил Даниэль, и наоборот, был ли это просто круг от которого они не могли освободиться?
— Это не я — , Люс сказала ему, — к сожалению.
Он взял ее за руки. Она начала таять от его прикосновения.
— Конечно это ты — , сказал он. — Это всегда ты.
— Нет, — сказала Люс. — Это несправедливо по отношению к ней, ты не можешь быть несправедливым. И кроме того, Даниэль, она хочет сказать другое.
— О чем ты говоришь? — Он выглядел так, как будто он не мог решить, принять ли ее слова всерьез или посмеяться над ними.
Краем глаза Люс увидела фигуру в белом, шедшую к ним с задней стороны дома.
Люсинда.
Она шла на встречу с Даниелем. Она рано. В ее записке говорилось в девять, по крайней мере, Люси так думала до того как бросила ее кусочки в огонь.
Сердце Люси заколотилось. Она не может быть поймана здесь, когда Люсинда придет. И все же, она не может оставить Даниэля так скоро.
— Почему ты любишь ее? — Слова Люса вылетели в спешке. — Что заставляет тебя влюбиться в нее, Даниэль?
Даниил положил свою руку ей на плечо, он чувствовал себя прекрасно. — Потише-, сказал он. — Мы только что познакомились, но я могу обещать вам, нет никого я люблю, кроме…
— Эй, ты! Прислуга! — Люсинда разглядела их, и по тону ее голоса, она не была счастлива по этому поводу. Она побежала к беседке, наплевав на ее платье, на грязь в траве, на Люс. — Что ты сделала с моим письмом, девушка?
