— Расслабься, вы будете держаться подальше от этого, — сказал он. — Вот и все.
— Но — Слово случайно соскользнуло с губ Софии. Она не могла забрать его обратно. Но все ее десятилетия труда. Все ее планы. Ее планы!
То что было дальше, было длинным, сотрясающем землю ревом.
Он отразился вверх по трибунам, казалось, прошёл по всему ипподрому в долю секунды.
София насторожилась. Шум, казалось, почти вошёл в нее, через ее кожу и вниз, проникая в самую глубину. Она чувствовала, как будто ее сердце разбивают на куски.
Лирика и Вивина и прижались к ней, зажмурившись что есть силы. Даже Изгои задрожали.
Софии показалось, что это звук будет длиться вечно, до самой её смерти, как вдруг, на какое-то мгновение наступила тишина.
На мгновение.
Достаточно времени, чтобы осмотреться и понять, что другие люди на ипподроме ничего не слышат.
Он прошептал ей на ухо, — Твоё время закончилось. Не смей появляться на моём пути.
Внизу, раздался другой выстрел. Широкие ворота с шумом распахнулась еще раз. Только на этот раз стук лошадиных копыт по грязи звучал как практически ничто, как легкий звук опадающей с деревьев листвы.
Перед тем как скаковые лошади пересекли стартовую линию, фигура исчезла, оставив только чёрно-угольный след.
Москва. Октябрь 15, 1941
Люсинда! Раздались голоса во мраке.
Вернись! Стой! Она проигнорировала их, продолжая двигаться дальше.
Эхо ее имени отскакивало от темных стен предвестника, посылая тепло к ее коже (как-то так)
Был ли это голос Даниеля или Кэма? Арианы или Габби? Был ли это Роланд, просящий вернуться сейчас, или это был Майлз? Голоса стало труднее разобрать, и Люси не смогла понять: Добро это, или Зло.
Друг или враг.
Похоже на то, что их было несложно разделить. Но больше ничего не казалось простым.
Всё, что когда-то было черным или белым сейчас превратилось в серый.
Конечно же, обе стороны сошлись в одном: ее нужно вывести из Предвестника.
Они бы стали утверждать, что для ее же блага.
Ну уж нет!
Не сейчас.
Только не после того, как они разгромили задний дворик ее родителей, как раз после одной из их пыльных схваток.
Она и подумать не могла о лицах ее родителей, без того, чтобы не захотеть отвернуться — здесь и речи нет о том, чтобы она знала как сбежать.
Кроме того, было слишком поздно.
Ведь Кэм пытался убить ее.
Или то, что он принял за нее.
А Майлз спас ее, но даже это оказалось не просто.
Все что он мог — только выбросить из головы ее образ, ведь он заботился о ней так сильно!
