Исходя из этого, главным принципом коррекционного подхода является объединение этих двух линий в одну. Поскольку линия механической аутостимуляции аутичного ребенка является более сильной, взрослому человеку необходимо подключаться именно к ней, становиться ее неотъемлемой частью и постепенно уже как бы «изнутри» наполнять ее новым содержанием эмоционального общения.
2. Помимо искажения психического развития при раннем детском аутизме, даже при ощущении достаточно интенсивного интеллектуального развития и при наличии каких-то избирательных способностей у ребенка, мы в любом случае видим его выраженную эмоциональную незрелость. Поэтому, вступая во взаимодействие с ребенком, нужно адекватно оценивать его реальный «эмоциональный» возраст. Необходимо помнить о том, что малыш:
– легко пресыщается даже приятными впечатлениями;
– нередко действительно не может дождаться обещанного;
– не может самостоятельно справиться с ситуацией выбора, ему просто нельзя ее предлагать;
– нуждается в определенном промежутке времени, чтобы пережить полученное впечатление или информацию, – поэтому для него характерны отсроченные реакции;
– стремится стереотипизировать взаимодействие с окружающим. Перечисленные особенности в принципе не являются патологичными, они характерны и для нормального развития, но для очень ранних его этапов. Вспомним, как младенец отрицательно реагирует на задержку удовлетворения его потребности, как требует, чтобы за ним ухаживали одни и те же «руки»; как он хочет многократно повторить одно и то же приятное впечатление; как легко он начинает плакать после сильной радости или возбуждения.
Как и любой малыш, аутичный ребенок очень чувствителен к интонации, с которой к нему обращаются; он крайне чуток к эмоциональному состоянию близкого человека, причем особенно легко ему передается тревога, неуверенность; он страдает от дискомфорта близкого, но у него это часто выражается не сопереживанием, а ухудшением его собственного состояния, усилением страхов, агрессивным поведением.
Очень часто мы видим 2–3-летнего ребенка (а иногда и старше), который по своему аффективному возрасту и прежде всего по способности понять эмоциональный смысл ситуации, еще «не дотягивает» даже до года. Понятно, что младенца никто не станет организовывать, призывая на помощь его сознательность, чувство долга, вины, никто не будет ждать от него сострадания. Однако двухлетнего ребенка уже упрекают: «Как тебе не стыдно!», «Ты расстроил маму!», «Ты что, не можешь потерпеть?», «Не жадничай!» Поэтому одной из первых рекомендаций, которую мы даем родителям, является: «Вспомните, как вы разговаривали с малышом, когда он был младенцем».
