.
Либералы–плюралисты и более радикально настроенные демократы–социалисты скептически относятся к тому, что между рыночной экономикой и политической демократией якобы существует неразрывная связь. Согласно плюралисту Роберту Далю, нет единой политической или экономической модели, применимой ко всем обществам, поэтому политикам следует уделять больше внимания конкретным проблемам, а не абстрактным построениям. Обрести демократические ценности и достичь экономического процветания можно скорее с помощью смешанной экономики, а не в рамках не знающей ограничений модели чистого капитализма. По мнению Даля, «рыночные экономики необходимы для существования демократических институтов, хотя только их недостаточно»[3]. Занимающий более радикальную позицию И. Валлерстайн высмеивает тенденцию превращения «рынка» в некого идола, способного создать всеобщий рай на Земле:
«Извлеченный из отхожего места, в котором он до сих пор позорно скрывался, «рынок» гордо расхаживает с важным видом среди политиков, плебеев и профессоров по всему миру, прикидываясь панацеей от всех социальных болезней. Вам не хватает еды, вам осточертели бюрократы и политики, вас гнетут мысли о собственном будущем, вы переживаете по поводу недавнего развода? Попробуйте рынок! Вы потеряли душевный покой, которым обладали ваши деды? Попробуйте рынок!»[4]
Как подчеркивает Валлерстайн, ни в одном капиталистическом обществе не существует совершенной экономической конкуренции. Ключевая роль в принятии экономических решений принадлежит государственным чиновникам. Они оказывают влияние на цены, регулируют конкуренцию, регламентируют порядок осуществления различных экономических процедур и устанавливают правила, защищающие сделки и частную собственность. Согласно социалистам типа Дж. Петраса, в Латинской Америке капиталистическая демократия в состоянии обеспечить расширение избирательных прав, выборы на конкурентной основе и большую независимость гражданского общества от государственного контроля. Однако некоторые особенности диктатуры сохраняются и после того, как место военной клики занимает гражданское правительство. Проведение в жизнь господствующей политической линии приводит к объединению вооруженных сил, полиции и гражданских служащих, с одной стороны, с землевладельцами, финансистами и прочими предпринимателями — с другой. Политика строгой экономии углубляет пропасть между богатыми и бедными. От всего этого страдают крестьяне, профсоюзные деятели, мелкие торговцы, ремесленники и представители левых движений
