Возможно, она права, думала Мишель, но боль, которую он причинил ей своей жестокостью, была далеко не детской.
— Ты не сказала ему, где я живу? — с подозрением в голосе спросила Мишель, глядя на подругу прищуренными глазами.
— Нет. Он не спрашивал. Только сказал по телефону, что будет каждый месяц переводить для тебя деньги, и попросил меня проследить, чтобы ты их получала.
Значит, его не интересует, где она живет, чем занимается. Еще один болезненный укол. Собственно, почему ей должно быть больно, если для себя она решила, что он ее тоже не интересует. С их нелепым браком все кончено и забыто навсегда.
Мишель решительно тряхнула головой запретив себе думать обо всем, что имеет отношение к Филиппу.
Она положила щетку для волос на туалетный столик и вышла из крошечной спальни, потуже затянув пояс халата. Уже почти пять часов, а к шести вернется Мэтью из своего бюро путешествий. Поскольку она заняла свободную комнату в его квартире, то взяла на себя обязанность готовить ужин, чтобы хоть этим отблагодарить его.
Сейчас она поставит в духовку остатки вчерашней картофельной запеканки с мясом, потом переоденется в джинсы и теплый свитер. Пока разогревается запеканка, она приготовит салат.
Мишель ставила тяжелую чугунную сковородку в духовку, когда услышала, что в двери повернулся ключ.
— Ты сегодня рано вернулся, — сказала она смущенно, заметив, какими глазами смотрит на нее Мэтью, остановившийся в дверном проеме кухни.
* * *
Лицо ее горело от жара духовки и от чувства неловкости. Она не успела переодеться до его возвращения. Правда, халат смотрелся на ней вполне прилично во всех отношениях, но подразумевалось, что под ним она голая. По взгляду Мэтью было ясно, что именно об этом он подумал. Вообще, ситуация проживания с ним в одной квартире день ото дня становилась все более неловкой. Слава Богу, скоро это кончится.
Да, я решил сегодня пораньше закрыться. Работы никакой. Не сезон, наверное. — Мэтью закрыл за собой дверь и вошел в крошечную кухню.
У Мишель начался приступ клаустрофобии. Она вспомнила рассказ Кэтрин о чувствах, которые якобы питает к ней Мэтью, Филипп, кстати, тоже подозревал его. Она никогда не позволила бы себе поселиться у него, если бы не обстоятельства. Они дружили с детства, и ей не хотелось его обидеть, отказавшись от такого великодушного предложения.
— Я думал, мы куда-нибудь пойдем поужинаем сегодня вечером, — сказал Мэтью, распуская галстук и не сводя с Мишель глаз. — Я собирался сказать тебе кое-что.
