— А ты как думаешь? — сквозь зубы процедил Эжен. — И мне кажется, здесь уместнее слово «благоразумие», а не «коварство»…
Он поставил пустой бокал на столик и снова потянулся за бутылкой. Беатрис смахнула слезы и посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Эжен редко позволял себе больше одного бокала вина за обедом, но сегодня пил много и методично, начав с виски еще в начале вечера.
Неужели он пытается утопить в алкоголе свою совесть? Или набирается храбрости перед тем, как учинить задуманную месть? До сегодняшнего дня он не проявлял ни малейшего желания получить «удовольствие» от своей гостьи.
При мысли о приближающейся расплате сердце Беатрис учащенно забилось. Она с трудом вернулась к реальности и стала слушать, что продолжает говорить Эжен.
— С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, за мной, не переставая, охотились женщины всех возрастов, — язвительно произнес он, но потом добавил, несколько смягчившись: — И мне нравилось, что ты считаешь меня обыкновенным парнем…
Он что, продолжает смеяться над ней? Играет в кошки-мышки? С уверенностью можно было сказать только одно: ни в образе принца, ни в образе нищего Эжен никогда не был «обыкновенным».
И тут он все испортил циничным замечанием. — Ты была еще маленькой — и по годам, и по жизненному опыту. Как я понял, женщине требуется некоторое время, чтобы научиться соизмерять свои сексуальные желания и финансовые возможности объекта этих желаний.
Беатрис несколько секунд осмысливала его слова. Получалось, что она ему нравилась, потому что считала его бедняком. А теперь он видит в ней только охотницу за его деньгами!
Значит, Эжен не поверил ее объяснениям, почему она все-таки приняла его условия. Он считает, что она, Беатрис Шеннон, согласилась на сделку ради дорогих подарков — ради того, чтобы жить в роскошном замке, есть изысканные блюда, пить редкие вина, носить дорогую одежду. И взятые напрокат драгоценности! Она бы сорвала с себя платье, если бы не перспектива оказаться перед Эженом в одном белье. Тогда хотя бы эти проклятые бриллианты! В эту минуту Беатрис ненавидела его всем сердцем — как он посмел так оскорбить ее, смешать с грязью? Он считает, что она продалась по сходной цене, и ему совершенно наплевать на ее чувства, на постоянную внутреннюю борьбу.
На щеках ее вспыхнул яркий румянец, она вся сгорала от стыда. Вскочив, Беатрис стянула с руки браслет, потом сорвала сережки и бросила их на стол. Она бы швырнула их в кусты, но ведь у Эжена хватит жестокости заставить ее искать бриллианты в зарослях. Он будет стоять над ней, пока она не отыщет их, пусть даже пройдет лет десять.
