Дикий горный тимьян | страница 9
Оливер занялся пастушьей запеканкой, которая оказалась горячей и очень вкусной.
— А вы умеете обращаться с маленькими детьми? — спросил он.
— Дома в Швеции у меня есть младшие братья и сестры.
— А Томас вам нравится?
— Да, он славный малыш. — Она подмигнула Томасу: — Томас, ты ведь славный мальчик, да? Он почти никогда не плачет, как некоторые капризули.
— Наверное, ему скучно оттого, что его растят бабушка с дедушкой?
— Он еще слишком мал, чтобы знать, скучно ему или нет.
— Ну, а когда он вырастет?
— Конечно, когда ребенок предоставлен сам себе, ему скучно. Но в Вудбридже есть и другие дети. Он заведет себе друзей.
— А вы обзавелись друзьями?
— Здесь есть еще одна девушка, которая, как и я, приехала сюда изучать язык и помогает по хозяйству за стол и квартиру. Мы вместе ходим на курсы.
— А друг у вас есть?
Она улыбнулась так, что на щеках обозначились ямочки.
— Мой друг остался дома, в Швеции.
— Он, должно быть, скучает без вас.
— Мы пишем друг другу. И потом, это ведь только на полгода. Через шесть месяцев я вернусь в Швецию.
— А как же Томас?
— Я думаю, миссис Арчер подыщет другую девушку вроде меня. Хотите еще запеканки?
Обед продолжался. На десерт девушка предложила фрукты, йогурт и сыр. Томас ел йогурт. Оливер очистил апельсин. Хельга, стоя у плиты, варила кофе.
— Вы живете в Лондоне?
— Да. У меня квартира на первом этаже недалеко от Фулем-Роуд.
— И вы сейчас туда поедете?
— Да. Я неделю провел в Бристоле.
— Вы там отдыхали?
— Ну, кто же ездит отдыхать в Бристоль в феврале? Нет, конечно. Я ездил внести кое-какую правку в мою пьесу, которую ставит театр «Фортуна». Актеры жаловались, что некоторые реплики трудно произносить, язык сломать можно.
— Так вы писатель?
Она широко раскрыла глаза.
— Вы сочиняете пьесы? И их ставят в театре? Вы, наверное, хороший писатель.
— Хотелось бы так думать.
Он клал в рот дольки апельсина. Их вкус и горьковатый запах кожуры напомнил ему об Испании.
— Но главное, что думают другие. Критики и люди, которые платят за то, чтобы побывать в театре.
— А как называется ваша пьеса?
— «Гнутый пенс». Но не спрашивайте меня, о чем она, потому что слишком долго рассказывать.
— Мой друг тоже пишет. Он пишет статьи по психологии для университетского журнала.
— Они наверняка безумно интересны.
— Но это ведь совсем не то, что писать пьесы.
— Не совсем то, конечно.
Томас съел йогурт, и Хельга вытерла ему рот, сняла нагрудник и вынула мальчика из детского стульчика. Он подошел к Оливеру и, чтобы удержать равновесие, оперся руками о его колено. Сквозь поношенные джинсы Оливер ощутил тепло маленьких крепких пальчиков. Томас с любопытством поднял на Оливера глаза и улыбнулся, отчего обнажились ровные белые зубки, а на щеках появились ямочки. Он протянул руку, чтобы потрогать бородку Оливера, который слегка пригнулся, чтобы малыш мог до нее достать. Томас засмеялся. Оливер поднял его и усадил на колено. Он ощутил себя сильным и преисполненным душевного тепла.