А Маэглин и Арэдэль подошли к Внешним Вратам Гондолина, и Темные Стражи под горами радостно встретили ее; и, миновав Семь Врат, она взошла с Маэглином на Амон-Гвареф – к Тургону. Там король с удивлением выслушал ее повесть; и с приязнью смотрел он на племянника своего Маэглина, видя, что тот достоин зваться принцем нолдоров.
– Воистину рад я, что Ар-Фейниэль воротилась в Гондолин, – молвил он. – И теперь мой град вновь будет прекрасен – более, чем когда я считал ее пропавшей. Маэглину же в моей державе будут воздаваться высочайшие почести.
Тут Маэглин поклонился и признал Тургона своим владыкой и королем, и дал обет исполнять всегда его волю; но после он стоял молча и смотрел, ибо пышность и краса Гондолина превосходили все, что представлялось ему по рассказам матери; и мощь города и его воинов поразили юношу, и многие творения, невиданные и дивные. Однако, ничто не притягивало его взора сильнее, чем Идриль, дочь короля, сидевшая подле отца, ибо волосы ее были золотыми, как у всех ваниаров, родичей ее матери, и она казалась Маэглину солнцем, озарявшим королевский чертог.
Тем временем Эол, последовав за Арэдэлью, нашел Сухую Реку и тайную тропу, и, крадясь по руслу, был схвачен стражей и допрошен. Слыша, что он называет Арэдэль женой, Стражи удивились и послали в город быстрого гонца; и он явился во дворец короля.
– Владыка! – воскликнул он. – Стража схватила пленника, подкравшегося к Темным Вратам. Он зовет себя Эолом; это эльф, он мрачен и темноволос, и синдар по крови, однако он заявил, что Владычица Арэдэль – его жена, и требует, чтобы его привели к тебе. Гнев его велик, и усмирить его трудно; но мы не убили его, как велит твой закон.
– Увы! – вздохнул Арэдэль.– Эол последовал за нами, как я и боялась. Но делал он это с осторожностью; мы не видели и не слышали погони, когда вступали на Тайную Тропу. – Она обратилась к гонцу: – Все это правда. Он Эол, а я его жена, и он отец моего сына. Не убивайте его, а ведите сюда, на суд короля – если будет на то королевская воля.
Так и было сделано. Эола привели в чертог Тургона, и он встал пред высоким троном, гордый и мрачный. Хотя он не меньше сына дивился тому, что видел, это еще больше наполняло его душу гневом и ненавистью к нолдорам, но Тургон встретил его с почетом, поднялся и взял его за руку.
– Добро пожаловать, родич – ибо родичем я считаю тебя. Здесь будешь ты жить в довольстве, но ты должен поселиться в моих владениях и не покидать их, ибо таков мой закон, что всякий, нашедший дорогу сюда, не может уйти.
