Александрия улыбнулась, сглаживая свой отказ. Когда официант убрал лишнюю посуду, она решительно потянулась к своему портфелю.
Ивен выразительно вздохнул. Обычно женщины старались понравиться ему в этот момент. Но Александрия, казалось, имела иммунитет к его обаянию, и была вне досягаемости. Она все больше и больше заинтриговывала его, и ему еще сильнее захотелось заполучить ее. Томас знал, что эта работа важна для нее, и решил воспользоваться этим шансом. Он мог бы сказать, что видит в ней жгучее пламя, чтобы увидеть как засияют ее холодные глаза. Ивен с нетерпением ждал наслаждение, которое доставит ему горячий и необузданный секс с ней.
Но это было за мгновение до того, как Томас увидел ее эскизы, после этого он забыл обо всем, в том числе и о своем вожделении. Александрия отобразила его фантазии лучше, чем он мог описать на словах. Возбуждение охватило его полностью, и он чуть не начал нести чушь. Она — то, что ему было нужно для его новой игры. Это было новое, горячее и разнообразное решение. Ее свежесть и изобретательный подход — именно то, что ему было так необходимо.
— Это только наброски, — мягко сообщила Александрия.
— Без анимации, но я надеюсь, что Вы поняли саму идею? — Она совсем забыла свою неприязнь к Томасу Ивену, после того как он увидел ее работы.
— У Вас есть столько деталей. Такое воображение… Такая техника… И смотря на них, я чувствую, как будто бы вы разгадали мои мысли. Вы фактически захватили чувство полета здесь, — сказал он, показывая. Он был впечатлен тем, что она поймала такое трудно перевариваемое ощущение в своих рисунках. А что она смогла бы сделать с мощным компьютером и проектирующими программами?
Томас внимательно изучал одну сцену. Складывалось такое ощущение, будто это действительно когда-то происходило. Это было похоже на фотографию вампира, пойманного в ужасном сражении. Рисунок был настолько реален, что вызывал трепет. Ее работы захватывали линию истории и картинки в его воображении настолько целостно и хорошо, что мгновенно создавалась взаимосвязь между ними. Это то, чего он избегал весь вечер.
Вдруг Александрия поняла, что пальцы Томаса Ивена снова касаются ее. Она непроизвольно оценила силу его рук, ширину плеч, красивое угловатое лицо, и ее сердце многообещающе подпрыгнуло. А желала ли она кого-нибудь физически? Эта мысль поразила ее, как, впрочем, и наличие страсти, которая могла появиться благодаря общим интересам. Она с гордостью наблюдала за тем, как он открыто восхищался передачей существ из его воображения.
