Шаддерли тоже встает.
— Письмо очень краткое и главным образом посвящено довольно скучным деловым вопросам, которые нужно уладить и о которых я обещал позаботиться.
Его сочувствие рассердило меня еще больше. Обидно, что он распознал мои чувства. Я поворачиваюсь к нему.
— Конечно. Было приятно видеть вас, милорд.
Он смотрит на свою чашку, потом на меня.
— Друзья и родственники называют меня Шад.
— Не думаю, что мы можем зайти так далеко, милорд. Мы познакомились совсем недавно, на свадьбе Энн.
— Замечательно. Тогда я к вашим услугам, мэм. — Выпив чай, он ставит чашку на стол и кланяется. — Ожидаю увидеть вас на вечеринке Мэрианн сегодня вечером. С вашего позволения я буду настаивать на первом танце.
— Кто это — Мэрианн? И о какой вечеринке идет речь? — Я смутно припоминаю разговор за сегодняшним завтраком о платье и тому подобном. Какая досада, но я не хочу ехать ни на какую вечеринку. Я хочу остаться дома и дуться.
— Мэрианн — это моя сестра, миссис Шиллингтон. Очень респектабельная особа. Так вы обещаете мне первый танец, мэм?
Я пожимаю плечами:
— Хорошо.
— Ваши чары сокрушили меня. Желаю вам доброго дня.
Не знаю, почему я заехал к мисс Хейден. Возможно, избыток хихикающих девиц, дефилирующих по гостиным, заставил меня желать чего-нибудь острого, как бывает после неумеренного употребления конфет.
Я полагал, что все семейство будет дома, и не ожидал, что застану ее совершенно одну. Она напомнила мне кое-кого из моих пожилых родственников, которые не заботятся о светских тонкостях, или зверька, попавшего в ловушку в этой перегруженной мебелью комнате, среди позолоты и бархата, где ничто ни к чему не подходит и все кричит о новизне и дороговизне, словно деньги здесь борются с хорошим вкусом и побеждают. Дом Хейденов расположен в самой дорогой части города, и нувориши здесь превосходят друг друга в показной вульгарности. Старые же семейства вроде нашего превзошли друг друга в хвастовстве старинными лондонскими домами, неудобными и плохо расположенными.
Очевидно, Бирсфорд был прав относительно чувств мисс Хейден к нему. Разволновавшись, что ее поймали за написанием письма, она пролила на себя чернила и сильно встревожилась, узнав, что я получил известие от графа. Она пыталась скрыть свое волнение вопросом о леди Энн и даже чуть не разрыдалась. А потом и вовсе стала откровенно неприветливой и отказалась от предложенной мною дружбы, хотя я и сам не понимаю, почему предложил ее.
