— Уязвимые?
Ливия бросила на него такой многообещающий взгляд, что его в дрожь бросило. Ах, если б эти обещания сбылись! Тогда он от всей души улыбнется ей. Сбудутся! Этой же ночью! — пообещал он себе. Сегодня они окажутся в одной постели, и ему представится великолепнейшая возможность внести долю реальности в их псевдопомолвку.
— Им известны мои секреты, а мне их, — пояснила она. — Дальше уже будет легче.
Предсказание ее оказалось верным лишь отчасти. Остальные родственники, с которыми встречался Конел, проявляли либо искреннюю радость, либо полную индифферентность. Но и этого оказалось достаточным, чтобы вечер превратился для него в суровое испытание. Прежде всего, надо было запомнить, кого как зовут. От одного числа родственников Ливии голова шла кругом.
Даже появление Билла, мужа Ферн, который, как ожидал Конел, был такой же приветливый, как сама Ферн, разочаровало его. Билл пришел поздно и был явно не в духе. В нем чувствовалась какая-то озабоченность. Время от времени он бросал в сторону жены тревожные взгляды.
Неужели Билл с Ферн достигли того предела в семейной жизни, когда взаимные радости сменяются скукой повседневного существования? Конел невольно поискал глазами Ливию. Она стояла в противоположном конце гостиной и разговаривала с серьезным молодым человеком с небольшой бородкой. Вот уж с Ливией не соскучишься! Она умеет расцветить любую рутину.
Joie de vivre, мелькнуло у него в голове французское выражение. Радость жизни — это о ней.
— Еще пирога, Конел?
Одна из тетушек, имени которой он ни за что бы не припомнил, заметила его пустую тарелку.
— Спасибо, нет, — ответил Конел. — Обед был такой восхитительный, что я больше ни кусочка не могу съесть. Пойду отнесу тарелку на кухню. Женщины готовят — мужчины моют посуду, я так полагаю?
Он уже сделал несколько шагов, как наступившая тишина насторожила его. Совершенно сбитый с толку, Конел невольно посмотрел в сторону Ливии, словно просил помощи.
Она смотрела на него с каким-то странным выражением. Ну что он такого сказал? Опять нарушил какие-то семейные табу?
— Неслыханное дело, — донеслись до него слова дядюшки Исаака. — Подумать только, молодой человек намерен делать женскую работу! Ей-Богу, это против всяких законов естества.
— Не знаю, как насчет естества, но это честно, — попытался защищаться Конел.
— Кто ты такой, чтобы испытывать волю Божию? — грозно вопросил дядюшка Гарри. — Вы, молодежь, вечно пытаетесь жить своим умом.
