— Это точно, — прошептала она в его свитер, оттягивая время. — Но мне не на что жаловаться.
— А мне есть на что. — Его рука поднялась выше.
Ливия теснее прижалась к нему.
— Знаешь, ведь именно я подобрала это чудовище в канаве у дороги в прошлом году, и бедная Ферн приютила его.
— Лучше б она поучила его хорошим манерам. — Дыхание Конела соблазнительно грело ей щеку.
— Хм, — только и выдохнула Ливия, боясь пошевелиться и спугнуть его: она надеялась, что он поцелует ее. Надо не забыть купить коту игрушку, пронеслось у нее в голове сквозь туман, и в этот момент губы Конела подобрались к ней и все мысли сразу куда-то испарились. Она больше не думала, а только всем существом ощущала его твердые и жаркие губы.
Ливия приоткрыла рот, и язык Конела стал ласкать ее нижнюю губу. Бешеный водоворот желания затягивал ее в свою бездонную воронку. Просто немыслимо, чтобы от одного поцелуя можно было испытать что-то подобное.
Конел еще крепче прижал ее к себе, почувствовав, как она дрожит в его объятиях. Он даже представить себе не мог, что целовать Ливию такое наслаждение. А о том, каково бы было любить ее, он даже боялся думать. Он, наверное, взорвался бы от блаженства.
Однако и у розы, как известно, есть шипы. Конел почувствовал что-то неладное. Медленно подняв голову, он увидел прямо перед собой уставившийся на него голубой глаз.
Бобби! На Конела словно вылили ушат холодной воды.
— Что вы делаете с моей тетей?
Конел нехотя отпустил Ливию, почувствовав, как все ее тело напряглось.
— Разве мама не учила тебя не приставать к взрослым со всякими пустяками? — вопросом на вопрос ответил Конел, не зная, что сказать. Он страстно желал, чтобы мальчишки здесь не было.
— Нет, — признался Бобби, — а зачем ты так целуешь тетю Ливию?
— То, что мы с тетей Ливией делаем, тебя не касается, — заметил Конел как можно вежливее, с трудом скрывая досаду. Неужели все дети такие настырные? Весь его опыт по части маленьких детей сводился к рассказам его приятелей о последних подвигах своих малолетних отпрысков. В доме, где он рос сам, детей разделяли по возрасту, и он ничего не знал о младших. Если все дети похожи на Бобби… От одной мысли, что его собственный ребенок уставился бы на него таким же ледяным взглядом, у него мороз по коже пробежал.
— Бобби, надень носки. Мы через пять минут выезжаем, — раздался голос Ферн снизу.
Дождавшись, когда Бобби побежит наверх, Ферн повернулась к Конелу:
— Не сердитесь на него. Он из рано развившихся.
