Когда я призналась родителям, что Джейсон помолвлен, но не со мной, мама помолчала, бросила нервный взгляд на отца и спросила:
— И как ты это восприняла?
— Ужасно, — ответила я, чтобы проверить ее реакцию.
— Да, это ужасно, — согласилась она. Если бы я сказала ей «прекрасно», она повторила бы и это.
— Но ведь это не катастрофа, правда? — добавила она.
— Переживу, — ответила я.
— Что я слышу! Какой негодяй! — Отец выражается всегда прямо. — Мерзавец! Как он смеет так обращаться с моей дочерью? Я этого не допущу! Боже мой, и ты четыре года потратила на этого нудного типа! Вернется! Не волнуйся! Эта шлюха из соседнего дома — временно, ненадолго! Если хочешь, я сам с ним поговорю.
Я все силы приложила, чтобы удержать его от этого. Это не пустая угроза, мой отец действительно пошел бы и поговорил. И я тут же оказалась бы женой Джейсона. А ведь мой папа приводил его в оцепенение. Дело в том, что у самого Джейсона отец — хам, и, наверное, Джейсон жил в убеждении, что это норма для всех родителей. И еще, подозреваю, что мои отношения с папой вызывали у него некоторую ревность. Папа был моим большим другом. Джейсон, насколько я знаю, видел в этом для себя опасность. Возможно, потеряв одну женщину, он навечно застыл в страхе потерять другую.
Я заверила отца, что хоть я и раздавлена тем, что Джейсон меня бросил, но понемногу соберу осколки своей жизни. Вас может удивить, почему отец проигнорировал тот факт, что я сама отказалась от помолвки.
Странного в этом ничего нет, просто я ему ничего об этом не рассказала. Мой отец — истинный сын Хэмпстед-Гардена, а здесь честолюбие проявляется и в том, чтобы оповестить всех соседей: его дочь получила статус «миссис». Я довольно пассивна и предпочитаю идти по линии наименьшего сопротивления. Нет смысла рассказывать правду ни мне, ни ему она не нужна. Честность как добродетель часто переоценивают.
Вот почему отец остался в убеждении, будто я пять лет ждала, пока Джейсон сделает мне предложение. У моего отца репутация вольнодумца — в Хэмпстед-Гардене это понятие широкое и может означать что угодно: от выкашивания своего газона до покупки немецкого автомобиля, — но в данном случае это означает, что его как бы не шокирует ни один мой поступок. Однако он не настолько вольнодумец, чтобы допускать, что я останусь одна на всю жизнь. Я в курсе, потому что он не очень-то умеет скрывать свое мнение.
Когда я, с опущенной головой, шла по тропинке через лужайку, отчего дома, папа постучал в окно — я подняла голову и увидела его опечаленное лицо.
