Я спустился к нему по кирпичной дорожке.
— Сегодня не метаешь дротики, сынок? Он взглянул на меня своими синеватыми бесстрастными глазами.
— Нет. Нашли его?
— Твоего отца? Нет, сынок, еще нет.
Его ноздри гневно раздулись.
— Он не мой отец, я уже говорил. И не говорите со мной, будто мне четыре года. Мой отец где-то во Флориде или еще где.
— Ну ладно, я его еще не нашел, чьим бы отцом он ни был.
— Кто искалечил вам челюсть? — спросил он, уставившись на меня.
— А это… один парень со связкой никелевых монет в руке.
— Монет?
— Ну, то же самое, если ударить кастетом. Попробуй как-нибудь, но только не на мне. — Я ухмыльнулся.
— Вы его не найдете, — грустно сказал он, не отрывая взгляда от моей челюсти. — Ну, его. Я имею в виду мужа матери.
— Спорим, найду!
— На сколько спорим?
— На столько, сколько у тебя никогда и не водилось.
Мальчишка злобно пнул выступающий из дорожки край кирпича. Более мягким, но все же еще неприязненным тоном предложил, оценивающе глядя на меня:
— Поспорим о чем-нибудь другом? Пойдемте в тир. Ставлю доллар, что попаду в восемь из девяти глиняных кеглей за десять выстрелов. Я взглянул в сторону дома. Никто не рвался встретить меня.
— Хорошо, сделаем все по быстрому. Пошли.
Мы прошли мимо дома под окнами. В глубине двора, среди ветвистых деревьев, виднелся знакомый зеленый павильон. Человек в униформе мыл машину перед воротами гаража. Мы прошли дальше, к белому строению.
Парнишка достал из кармана ключ и открыл дверь. Мы вошли в помещение со спертым воздухом, в котором еще ощущался запах бездымного пороха. Мальчишка закрыл дверь изнутри.
— Я первый, — резко бросил он.
Помещение представляло собой настоящий небольшой тир. На стойке лежали магазинная винтовка 22-го калибра и изящный спортивный пистолет. Все хорошо смазанное, хотя и в пыли. В тридцати футах от стойки была перегородка в половину человеческого роста, за ней валялись глиняные кегли и утки, белые круглые мишени, отмеченные следами свинцовых пуль.
Парень расставил кегли в одну линию на перегородке и включил над ними освещение. Все стало еще более походить, на всамделишный тир.
Взяв винтовку, он быстро зарядил ее, доставая патроны из большой картонной коробки.
— Ставлю доллар, что собью восемь из десяти кеглей.
— Давай вперед, — с этими словами я положил на стойку деньги.
Он почти не прицеливался, стрелял слишком быстро, выгибаясь передо мной. Не попал в три кегли. Все равно — прекрасный результат. Но он с недовольным видом швырнул винтовку на стойку.
