— Да, увидел, — ответил я. — Свое собственное.
Она поставила поднос на столик у кровати и подала мне сок.
— Это ты нашла меня ночью? Она кивнула.
— В кухне. У тебя был мясницкий нож. Ты?..
— Нет, я только получал.
Тут я вспомнил свои два удара. Мне стало чертовски приятно. По крайней мере я оставил кое-что Роту на память. Вспомнил и свой ультиматум. Мне стало холодно. Одно дело — рисковать подобным образом в критические секунды и совсем другое — думать об этом после. Джейк Рот не был рассудительным человеком, способным к самоконтролю. Он вполне мог потерять голову.
— Когда я увидела тебя, то чуть не упала в обморок. Сразу бросился в глаза нож, а ты словно мертвый. Потом оказалось, что ты просто без сознания, и я вызвала врача. Оп сказал, что выглядит это хуже, чем есть на самом деле.
— Но чувствуется это хуже, чем выглядит, — заметил я. — Какой счет?
— Сломан нос. Теперь ты не будешь таким красивым.
— Переживу.
— Ссадины на лице, много. Легкое сотрясение мозга, перелом ребра. В груди порвалось несколько связок.
— Могу поклясться, я роскошно выгляжу. — Я улыбнулся и сразу поморщился от боли.
— И к дантисту тебе придется сходить. Кто это сделал, Дэн?
— Да забудь ты об этом. Надо было отправить меня домой.
— Надо было! — сказала Марти. — Теперь ешь. Суп хороший.
Я начал есть. Суп действительно был хороший.
— Что им было нужно? — спросила Марти.
— Никаких вопросов. Огромной глупостью было приехать сюда.
Я покончил с супом, начал пить кофе. Она сидела на краю кровати и смотрела. Потом наклонилась и поцеловала меня в лоб. После чего быстро поднялась.
— Оставайся здесь. И постарайся больше не изображать из себя боксерскую грушу.
— Куда, интересно, ты идешь? — удивился я.
— На работу, бэби.
— Работу?
— Сейчас около девяти часов.
— Вечера?
— Врач сделал тебе укол. Он сказал, что ты должен пролежать не менее двух суток.
— Я проспал весь день?
— Да, и вид у тебя был ангельский.
— Ну конечно.
— Двое суток, сказал врач.
— Ладно, — проговорил я. — Иди на работу.
— Ты будешь здесь, когда я вернусь, Дэн?
— Может быть. Нет, бэби, вряд ли.
— Это надо понимать так, что ты можешь вернуться, но сначала уйдешь?
— Лучшая защита — это нападение, — ответил я. Она опять меня поцеловала.
— Будь осторожен.
Когда она уходила, волосы ее отсвечивали красным в мягком свете спальни. На ней был все тот же замшевый жакетик. Лучше бы ей остаться. Да и мне лучше бы не уходить. Но она должна была работать, я тоже.
Получалось, что Паппас намного больше обеспокоен, чем казалось вначале. Энди еще никогда не устраивал мне обработку. Наверно, я подобрался слишком близко к чьим-то чувствительным мозолям. Выходило вроде, что это мозоли Паппаса, но мне такой расклад не нравился. Если Энди хотел вывести меня из игры, он действовал бы более прямолинейно. К тому же я доверял суждению Газзо. Но до конца, правда, я не мог полностью исключить участие Паппаса в этом деле. Газзо не видел Паппаса или его ребят в роли убийцы Тани Джоунс, и вероятно, был прав. Значит, если Паппас не убийца, он должен сам искать убийцу. Тогда зачем обрабатывать меня? Чтобы иметь исключительный доступ к Джо-Джо. Да, это имело смысл — с точки зрения Паппаса. Он хотел съесть Джо-Джо в одиночку. И это означало, что у Джо-Джо серьезные проблемы. А мне следовало поспешить.
