Она подняла неразбившуюся бутылку и встала.
— Если вы перестанете прыгать на одной ноге, мистер Уинтер, то сможете налить мне бокал шампанского.
— Извините.
— Слава Богу, у тебя не появилось игривое настроение, пока мы не ушли с балкона.
— Шарла, я просто…
— Знаю, милый. — Она раскрутила проволоку и ловко выдернула пробку, потом наполнила оба бокала. — Вместо духов, дорогой, дари мне лечебную мазь, а вместо драгоценных камней — бинты.
— Э…
— Подожди меня в соседней комнате, пожалуйста.
Он сидел и слушал, как она набирает воду в ванну, проклинал службу у дяди Омара, из-за которой он совсем не умеет обращаться с женщинами.
Кирби знал, что женщины находят его довольно привлекательпым. И он с большим старанием приучил себя разговаривать так, будто и он привык к победам не меньше любого другого. Но ему постоянно приходилось преодолевать свою робость. С чего начать? Как начать? В ситуациях, когда вокруг было много одиноких женщин, он с большим искусством вел себя так, что каждая думала, будто он неразрывно связан с одной из них.
А иногда вмешивалась природа. Вот землетрясение, например. Можно было подумать, что его сглазили на всю жизнь.
В комнату вошла Шарла и, прежде чем он успел встать, села на краешек дивана рядом с ним. Она была босая. На ней были короткие розовые шорты, полосатый бюстгальтер, в волосах розовая лента.
— Еще, милый, — сказала она, протягивая пустой бокал. Он наполнил оба бокала и поставил бутылку обратно на лед.
— Сердишься на меня? — спросила Шарла.
— А я должен?
— Ну я же тебя подразнила немного. Ты помнишь?
— Да.
— Женщины бывают жестокими, да?
— Наверно.
— Знаешь ли, я могу подразнить тебя еще.
— Пожалуй, можешь.
— Но когда-нибудь может оказаться, что я вовсе не дразнюсь. — Она смотрела на него широко раскрытыми невинными глазами. — Бедняжка. Как ты определишь, что я уже не дразнюсь?
Он попытался переменить тему:
— Эта девушка…
— Ах да. Она тебя побеспокоила. Моя племянница. Сейчас она называет себя Бетси Олден. Я была очень зла на нее, Кирби. Я и сейчас злюсь.
— Она устроила большой шум.
— Получается, что я сделала что-то ужасное и непоправимое с ее карьерой. Я не понимала. Мне захотелось, чтобы она приехала сюда ко мне. Я ведь у нее все-таки единственная тетя. Она не приехала. Ей кажется, что играть на сцене — важнее всего. Ну, я вспомнила старого друга и позвонила ему. Он позвонил своему другу. Вдруг в ней перестали нуждаться. Это так ужасно?
— Только если она не может найти другую работу.
