Иногда редакционный план загонит сюда корреспондента местной газеты, который тиснет под рубрикой «Из зала суда» поучительную заметку на сто строк о преступлении и последовавшем за ним наказании. Ио вряд ли это кого-то всерьез взволнует — придут два-три письма: дескать, меня тоже обворовали, или — хулиганы совсем обнаглели, а дают им мало — вот и вся ответная почта.
Конечно, самый заинтересованный в этом деле — сам подсудимый. Если пришел свободно, по повестке, то курит нервно одну сигарету за другой и отпивается под фанерной дверью, напрягая барабанные перепонки: если только перья скрипят или машинка стучит, можно рассчитывать на отсрочку, условную меру или другую «химию», а если вдруг телефон прозвякает — плохо дело, могут конвой вызвать, и тогда последними словами станут: «Взять под стражу в зале суда». Впрочем, может, судья или нарзаседатель просто домой прозванивает, как там дела, все ли в порядке. Да и если в райотдел — тоже, может, обойдется — то у них людей нет, то машина сломалась, то бензин кончился… Посидят судейские взаперти, плюнут да перепишут резолютивную часть: «…меру пресечения оставить без изменения — подписку о невыезде».
Нервное это дело, ожидать, как тебе судьбу определят — орлом или решкой. Когда привезли на суд в автозаке, тут, по крайней мере, ясно — не выпустят. Не потому, что нельзя — нынче все можно, а потому, что прокурор со следователем уже как могли перестраховались, и, если бы существовала хоть крохотная такая возможность, они бы и не подумали с арестом затеваться. Так что сиди спокойно и жди, тем более оно примерно известно, сколько отвесят.
Другое дело — приговор областного суда или, скажем, Верховного. Тут мелочевкой не занимаются — и здания поприличней, и конвой другой — не привычные милиционеры, а сторожкие солдаты из внутренних войск. Но главное в другом — здесь могут произнести слова, от которых у самого бывалого зека желудок опускается: «к Смертной казни». И в зале — тишина, и наручники на завернутых назад руках, раскаленный или перемороженный автозак под мигалкой и сиреной, а вокруг кругами: «к расстрелу», «вышка», «на луну отправили…» Вот тут уж равнодушных не остается. И дело не в конкретном приговоренном, не о нем спорят профессора, не его защищают известные писатели, лауреаты Госпремий и активисты общества «Международная амнистия». Дело в самом принципе: имеет ли право государство лишать жизни своего гражданина? Этично ли это? Гуманно ли? Цивилизованно ли, наконец?
