Когда они входили, зазвонил телефон. Нора сняла аппарат с крючка, завернула в кухонное полотенце и закрыла в ящичке шкафа. Сейджи помог ей снять плащ, разделся сам, разжег огонь в камине и налил обоим виски.
Нора переоделась в любимый халат Мэгги, напоминающий кимоно. От него еще исходил аромат ее духов.
— Она любила все японское, — пояснила Нора в ответ на удивленный взгляд Сейджи и осторожно разгладила шелковую ткань с цветочным узором. — И всю жизнь мечтала побывать в Японии.
Сейджи впервые видел Нору в таком подавленном состоянии. Не зная другого способа утешить, Сейджи привлек ее к себе.
— Мне будет так недоставать ее, — голос Норы задрожал, и она разрыдалась у него на груди.
Своим душеприказчиком тетя назначила Нору. Наутро ей позвонил адвокат.
— Я мог бы действовать от вашего имени, но раз вы приехали, то будет лучше, если вы сами подпишете кое-какие бумаги. И разберетесь в вещах Мэгги. Она составила завещание, но, насколько я знаю, не давала никаких особых распоряжений насчет своих личных вещей.
Мэгги Брэт коллекционировала японские рисунки и современные полотна, дорогие украшения и книги. Кое-что из всего этого изобилия поместили в арендованные ячейки на хранение. Потребуются дни, да что там, месяцы, чтобы разобраться с ними, думала Нора в отчаянии. А Сейджи тем временем пора было возвращаться в Токио, на важные переговоры.
Он и так уже откладывал их, чтобы прилететь сюда, напомнила себе Нора. Я не хочу вынуждать его мотаться со мной по всему Сиэтлу в качестве группы поддержки.
Она выложила свои соображения и настояла, чтобы он возвращался в Японию в понедельник.
— Я только разберусь здесь и сразу прилечу, — пообещала она и поцеловала его.
Сейджи хотел было возразить, но подумал, что, если не будет ей мешать своим присутствием, она больше времени проведет со своими родными, особенно с сестрами. Он нехотя согласился. Двумя днями позже они попрощались в аэропорту Си-Тэк. Перед разлукой целовались, жадно, будто в последний раз.
Откинувшись на спинку сиденья, Сейджи ожидал взлета. Он все думал, не совершает ли ошибку, оставляя жену. Ведь в самом начале их брак не был браком по любви, он был чем-то ненастоящим, и до сих пор никто из них не признался друг другу в серьезных чувствах. Хоть он и знал теперь о своих чувствах, но не был уверен в Норе. Причин, толкнувших ее на замужество с ним, больше нет. Остается лишь надеяться на ее возвращение.
Нора застряла в Сиэтле на целых три недели. Она собиралась уже лететь в Японию, когда получила по почте небольшой сверток. На свертке были почтовые марки Киото. Подарок от Сейджи! — обрадовалась она. Впервые после смерти тети она развеселилась.
