Лучше бы она держала язык за зубами.
— Я устал с дороги, — процедил Сейджи и крепче сжал ее руку. Отпустил лишь тогда, когда задвинул за собой фусума. И тут же вытащил из стенного шкафа футон. — Я хочу отдохнуть, и чтобы моя жена была рядом. Это мое право.
Нора понимала, что не отдых ему нужен. Наверняка весь дом уже был в курсе его намерений.
Она покраснела.
— У тебя нет жены, — огрызнулась она воинственно, стоя подбоченившись, пока Сейджи расстилал матрац на полу. — Наша свадьба недействительна, между нами так ничего и не было. И я вовсе не обязана ложиться с тобой.
Футон был уже разложен. Сейджи схватил Нору за плечи.
— Ну, это легко исправить.
Нора пыталась высвободиться, но Сейджи стянул с нее свитер. Кружевной лифчик полетел на пол.
— У тебя фантастически красивая грудь, — прошептал он и подхватил Нору на руки. Две полные чаши оказались прямо напротив его лица.
Нора испытала замешательство и вместе с тем возбуждение, когда он приник к одному из сосков. Потоки желания помчались к самому сокровенному ее местечку, разжигая фейерверк и повторяя путь, уже проложенный в их первую ночь.
— Да… этого я хотела с той самой минуты, когда впервые увидела тебя.
Сейджи ошеломленно замер, но тут же с удвоенной силой продолжил свои ласки.
— Сними остальное, — просительно прошептал он. — Я хочу целовать тебя везде.
— Сниму, если и ты снимешь, — задыхаясь, выговорила Нора. Непослушными пальцами она расстегнула пуговицу и молнию.
Он распахнул и скинул юката.
— Прикоснись к нему.
Нора позволила ему положить ее руку на стержень его желания. Для нее перестало существовать и прошлое, и будущее — только настоящее, в котором они обрели друг друга. И невозможно было противиться влечению.
— Ты бесподобен, — прошептала Нора, лаская Сейджи и удивляясь, как такая твердость может быть такой мягкой на ощупь. — Я и представить не могла, что способна так сильно желать мужчину.
Ее простодушное признание разрушило последнюю преграду между ними.
— Ляг и постарайся ни о чем не думать, — попросил он. Глаза его пылали огнем.
Впервые он говорил с ней без иронии или снисходительности. Нора сняла трусики. Золотисто-каштановые волосы и бледная кожа светились на темно-синем футоне.
Но не только ее красота и чувственность привлекали его. На время он позабыл о мести. Соперничество между ними исчезло, хотя до сих пор Сейджи всегда настаивал на своем. Но тут он впервые захотел женщину, восхищаясь ее личностью, а не только привлекательной внешностью. Со всей силой, присущей ему, он стремился отведать ее сладости. Ее самоотверженности. Ее упрямства и независимости. Дать ей почувствовать, что чувствует он.
