— По правде говоря, я не вижу причин сочувствовать вашему семейству, — наконец сказал он. — Брэты в свое время довольно безжалостно обошлись с моими предками.
Нора вздохнула. Отчасти он был прав. Но ее бабушка Кэтрин тоже много страдала, когда муж ушел к юной японке. Да и вообще, почему дети должны отвечать за грехи родителей? Когда все это произошло, ни Сейджи, ни Норы не было на свете!
— Но при чем тут Мэгги? Вся эта распря началась, когда она была совсем малюткой. Ее единственная вина… да и моя, я думаю, в том, что мы ничего не сделали, чтобы как-то наладить отношения между нашими семьями.
Ее слова не лишены были правды, и Сейджи на секунду задумался. Нора почувствовала в нем перемену и торопливо добавила:
— Если я смогу убедить родных извиниться перед твоими…
Сейджи наводил справки о своей американской родне и не сомневался, что в душе все они готовы пожертвовать компанией и даже жизнью Мэгги Брэт ради лишнего цента. И хотя их гордость будет задета, на самом деле они выигрывают, отдавая ему убыточный бизнес.
— А если я предложу тебе переспать со мной? — вдруг проговорил он, зная, что такое оскорбительное предложение охладит ее пыл. Но подумал, что одной ночи любви будет недостаточно, и поправился: — Стань моей любовницей. Пока нам обоим не надоест.
Нора побелела. Она ушам своим не верила. Он предлагает ей стать его гейшей, любовницей — ненадолго, на время, чтобы тем самым унизить тех, кто ей дорог. Может, он и желает ее, но нет ни малейшей надежды на то, что в его сердце поселится любовь.
— Никогда, — резко бросила она.
— Что так? Брезгуете, мисс, происхождением? — вспылил Сейджи.
Нора заплакала.
— Наоборот, — всхлипнула она. — Ты очень привлекательный. Необычный. Сильный. И нравишься мне. Просто я… я… никогда не была с мужчиной. Моя младшая сестра тоже не верит. Но я храню себя для того, кого полюблю и кому доверюсь.
Боже всемогущий, так эта жемчужина еще и девственница! Неужели на свете и в самом деле остались еще такие девушки? Невероятно! Сейджи тупо смотрел на нее, не зная, что сказать.
Нора так и не притронулась к мороженому, которое медленно растекалось по столу.
— У тебя есть кто-нибудь на примете? — спросил он, почти уверенный, что услышит «да», и все же надеясь на «нет».
— Ага, прекрасный принц, — невесело усмехнулась Нора, думая, что при других обстоятельствах с удовольствием отдала бы сердце своему собеседнику. Но теперь это невозможно. У каждого из них своя дорога. Мэгги суждено умереть. А Нора будет любоваться его портретами на страницах журналов.
