Сам хозяин играл также в карты; партнерами его были три генерала. Один со звездой и с лысиной; другой со звездой, без лысины; третий без звезды и без лысины. Хозяйка не сводила глаз с своих милых детей, то есть зятя и дочери; в промежутках танцев подходила к ним, целовала их в голову, в губы, в усы, во что попало.
— Ах, — говорила она со слезами, — желание мое исполнилось… Брак по любви — истинное счастье.
— Счастье, большое счастье! — говорил в то же время в другой комнате хозяин, выигравший три роббера кряду.
— Несчастная партия! Я погиб! — говорил тогда же экзекутор, которому шли дурные карты.
Вдруг все смутились, замолкли, стали прислушиваться.
— Пустите, пустите… мне непременно нужно! — кричал кто-то в прихожей нечеловечески громко, неистово… Затем послышалось какое-то отчаянное усилие, падение сбитого с ног человека и потом скорые неровные шаги в танцевальном зале…
— Сумасшедший! сумасшедший! — раздалось там во всех углах. Игроки вздрогнули и переглянулись между собою; экзекутор вскочил и бросился к двери, но в то же время в комнату, где сидели игроки, быстро вошел герой наш. Огонь дикого отчаяния горел в глазах его; он, очевидно, был в припадке безумного самозабвения…
— Сумасшедший, сумасшедший! — повторилось со всех сторон.
— Ваше превосходительство! — кричал он. — Я согласен, я женюсь… только скорее, скорее…
И он искал глазами генерала…
Экзекутор смекнул, в чем дело; он схватил его за руку с намерением вывести вон…
— Опомнитесь, опомнитесь!
Клим оттолкнул его, сделал несколько шагов вперед и обвел глазами комнату; испуганный хозяин сидел как окаменелый на своем кресле, закрыв картами лицо…
— Сударыня! — закричал Клим, увидев Марью Ивановну. — Я люблю вас, я согласен… где они? — скажите, скажите им… я согласен…
Экзекутор опять с силой схватил его за руку…
— Вы помешались! — воскликнул он. — Что вы делаете… Вы компрометируете мою жену!
— Вашу жену… а? я опоздал, опоздал…
Клим бросился вон; собравшиеся лакеи хотели остановить его, но он растискал всех и исчез.
Несколько минут длилось глубокое молчание. Первая опомнилась генеральша; она ужасно бесилась на лакеев и откомандировала Степана Глебыча в прихожую с каким-то секретным поручением. Потом подошла к мужу, шепнула ему, что он дурак, и велела опомниться. Таковский отнял карты от лица, робко взглянул кругом и сказал, будто рассуждая сам с собою:
— Сумасшедший, решительно сумасшедший!
— Кто он?.. мне кажется, я видел его где-то, — произнес генерал с звездой и лысиной…
